Раскройте его, читайте!
Катя Ивановна молча сорвала конверт, распечатала его и прочитала:
ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ ШТАТА ИЛЛИНОЙС
Высокочтимый сэр,
если вы получили мое предыдущее письмо и вынули пакет из моего тайника, вам небезынтересно будет узнать продолжение морлендеровского дела. Я держу в руках все его нити. Я посажен в сумасшедший дом, откуда как нельзя лучше можно следить за главным преступником. Вы поймете меня, если потребуете освобождения из камеры N_132 умалишенного Роберта Друка.
33. ПОМОЩЬ ГОЛОДАЮЩИМ И ПРИВХОДЯЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
В то время как "Торпеда", выпустив на берег Василова, закупорилась со всех сторон, как средневековый рыцарь в броню, и отошла вглубь залива, молчаливая и мрачная "Амелия" весь день и до глубокой ночи разгружала свои товары.
Мистер Пэль с тросточкой в руках бегал туда и сюда, периодически выбрасывая с языка весь свой запас русских слов. Мешки, бочонки, ящики скатывали с палубы на берег, а оттуда перетаскивали на огромные грузовики. Техник Сорроу, поступивший к мистеру Пэлю на службу, заложив руки за спину, наблюдал за работой.
В эту минуту из бочки, стоявшей подле него, раздался протяжный вздох. Сорроу прислушался и толкнул бочку ногой.
- Эй! - тихо раздалось из бочки. - Эй, друг Сорроу! Менд-месс!
Это было сказано на самом понятном языке для техника Сорроу.
С быстротой молнии оглянувшись вокруг, он шепнул ответно:
- Месс-менд! - и выбил из бочки днище.
Тотчас же навстречу Сорроу высунулась знакомая голова, а потом шея и плечи, а потом туловище с прочими конечностями, и из бочки ловко выпрыгнул Лори Лен, худой, веселый и встрепанный.
- Сорроу! Хлебца и глоток виски! - шепнул он умоляюще. - Жизнь этого самого греческого... как его... Диогена чертовски лишена всяких удобств, особенно в закупоренном виде.
Сорроу дал ему хлеба, спрятал за баррикадой из мешков и ящиков, заложил руки за спину и сурово произнес:
- Объясни-ка мне теперь, Лори Лен, чего ради ты вковырнулся в Гуверову бочку и, не спросясь Мика, отчалил на "Амелии"?
- А ты чего? - спросил Лори, разжевывая хлеб с силой мельничных жерновов.
- Ты прекрасно знаешь, что я поехал по наказу Мика следить здесь за собаками-фашистами.
- Ну, а я приехал поработать для Советской России! - невозмутимо ответил Лори и сунул в рот последнюю корку хлеба. - И ежели ты мне, дружище Сорроу, хочешь подсобить в этом, так не медли ни дня, ни часа. А кроме того... - Лори запнулся и покраснел как кумач, - кроме того, хотел бы я знать, Сорроу, куда вы дели мисс Ортон, то-есть миссис Василову?
- Вот оно что! - протянул Сорроу многозначительно. - Хорош же ты, я тебе скажу, Лори Лен, металлист!
Неизвестно, что бы ответил ему Лори, покрасневший пуще прежнего, если бы из соседнего ящика не раздалось странное кряхтенье.
- Кха-кхи-ки-ки-кха! - раздавались в ящике странные звуки.
Сорроу сдвинул брови, подошел к ящику и заколотил в него что было силы.
- Сорроу, менд-месс! - раздалось оттуда жалобно.
Лори и техник Сорроу, переглянувшись, сорвали с ящика крышку, и взорам их предстал почтенный слесарь Виллингс, изможденный, скрюченный наподобие амбарного замка и глядевший на них жалобными, голодными глазами.
- Виллингс! - воскликнул Лори.
- Виллингс! Ты? - сокрушенно вырвалось у техника Сорроу.
- Я, ребята, я самый! Я теперь, можно сказать, перенес самое худшее, что может нас ожидать на том свете: герметическую закупорку, не больше не меньше! После этого я не боюсь смерти, нет, ни чуточки не боюсь смерти, подавай мне ее кто хочет, хоть сама холера, хоть чума и проказа.
- Не философствуй, - мрачно ответил Сорроу. - Скажи мне лучше, как это ты, опора нашего союза, степенный парень Виллингс, как это ты уподобился мальчишке Лену и шмыгнул в ящик за юбкой?
- Нет, Сорроу, нет, не за юбкой! Ошибаешься! - сердито ответил Виллингс.