Мстительный гад ведь.
Но услышав его приглушенный стенками мебели глубокий чарующий голос, обрадовалась. Не уйдет, отлично, она его уже заранее любит.
Только спустя секунды дошло, что ему придется делать.
Пусть он и огромный как гризли, но поднимать стол, дабы она вылезла, не вариант. Значит и точно ему придется за ноги ее тащить. Вопреки просьбе расслабиться, она наоборот напряглась, хотя чего такого стремного было бы в том, что он ее за ноги потащит? Признаться себе, что вообще не хочет, чтобы он касался ее хоть как-то, не смогла —слишком уж заинтересована, оказывается, она им была.
Первое же острожное касание раскаленных чужих пальцев к своей лодыжке было весьма неожиданным. Неосознанно, но дернула ногой, вырываясь, а от успокаивающих слов стало только хуже. Потому что его шепот с просьбой вести себя тише влез в самое нутро, перевернув все кишки и теплое колючее одеяло на ногах превратилось в целый костер. В кучу собрать мысли становилось все труднее, а от осознания предстоящего касания еще и тяжелое томление залезло, притянув за собой вопрос, что за бесполезную жизнь ведет ее вторая личность, если она от воздержания при одной только мысли, что ее сейчас мужская рука коснется, намокали трусики.
Хотя все ждала, когда же он там за нее уцепится, легкий, но уверенный хват сцапал обе лодыжки сразу. Повторного дергания не смогла сдержать, только вот Бен явно уже был начеку и ноги остались в его лапище.
От его новых просьб быть потише вообще стало невыносимо жарко. От избытка чувств не сразу поняла, что он уже потихоньку тянет ее на себя, слегка разворачивая. Правда, потом очухалась, хотела помочь самой себе, но как обычно только сделала хуже, взмахнула рукой и тканью на плече попросту зацепилась за какую-то торчащую щепку.
— Ой! Стой. Сейчас. Я тут уперлась слегка. Сейчас. Отцепляюсь.
Хотя и сама себя едва услышала — голос сорвался в нечто непонятное. Больше просипела, чем сказала. Уже успела засомневаться, услышал ли вообще он, но не тянул, пока она там извиваясь, пыталась отцепиться. Как отцепилась, крикнула, чтоб тянул. Только она совсем забыла насколько ему там тесно.
С его-то габаритами.
Небось, совсем как в гробу себя чувствует.
Но и ей тут не совсем удобно так-то, так что пусть лапает как угодно. Лишь бы вытащил ее отсюда.
От чужих рук ей совсем стало невмоготу. Списывая духоту и жар на тесное пространство, не сумела расслабиться хоть чуть-чуть, всерьез опасаясь — если он еще и заметит, как ее трясет…
То сразу поймет почему.
Только коленки посильнее стиснула.
Главное, чтоб не заметил ничего.
А то было ощущение, что это мокрое пятно между ног у нее намочило полностью шорты. И вообще-то эти самые шорты еще с полчаса назад не казались такими тесными.
Зато вовремя закинула за голову руки. Вытянул он уж как-то совсем легко, словно она там и не застревала собственными локтями.
Только лучше бы он ее там оставил, потому что от такого голодного взгляда, которым он ее сразу окинул, все тело пульсировать начало, стягиваясь в комок. Даже не сразу поняла, насколько жестко он ее бедра сжимает. А как поняла, так и растерялась.
И зазря окликнула по имени.
Еще один чудовищной тяжести взгляд чуть не пригвоздил к полу. От такого она уже была готова и сама разлечься перед ним, да чтоб с раздвинутыми ногами наготове. А как дошло, что обычно просто так не смотрят вот такими жадными глазами на женщин, так и неслабо офигела. Да и обычно все у людей происходит не так, как сейчас. Нормальный бы сразу бы ее выпустил и еще бы отошел подальше.
Этот, правда, так и сделал.
Но тут же подхватил на руки как невесту.
Еще и в шею сзади вцепился, проехавшись лавовой ладонью под задравшейся футболкой. К себе прижал, как самую желанную на всем этом белом свете.
Если бы еще кто знал, насколько скомковались все мысли у нее в голове, пока он ее поднимал и сажал на стол. Упершийся прямо бедро немаленький бугор сразу показал, что она не одна тут перевозбуждена.
Ей хватило и одной секунды этого понимания.
Хватило, чтоб позорно кончить от простейших касаний и упершегося в бедро стояка. Не успели стихнуть последние мелкие конвульсии, как он уже отодвинулся на шаг и резко дернул корпусом.
Надо же, а она и не заметила, что зацепилась руками за его футболку.
Очень сильно дернулся, почти вырывая свою скомканную одежду из ее хватки. Очень резко двинулся прочь, давая понять, что уж ее-то состояние он понял отлично. Она поняла его хорошо, с чего он так рыкнул, спрашивая, может ли еще чем помочь.
Она его работа.
Бесплатная притом.
Наверно, он старику должен был чем-то, вот и отрабатывает. Уж своими заскоками, небось, довела беднягу.
Но стыда и совести почти не было.
В чем уж и была уверена, так в том, что она должна сорвать эту ледяную шапку со спящего вулкана. Хотелось посмотреть, сколько внутренней лавы прячет это безразличное ко всему выражение лица.
Даже снова напомнил про метр, дорогушей назвал.
Она ему покажет дорогушу. Всю душу вытрясет и вывернет нахрен. Недоступный и непрошибаемый мальчик со стояком на нее.
От последней мысли все накопленное напряжение в своей душе отпустило. Не вытерпела, съехидничала, что видать нет смысла спрашивать, что вообще он тут потерял. Только совсем не едко получилось — тело отказывалось ерничать. Тело было расслаблено и спокойно, но и червячок легких сомнений не вылезал, пришлось экстренно сваливать подальше, иначе бы ей захотелось продолжения всего этого прямо сразу, на этом же месте.
Но для этого было еще слишком рано. У нее еще куча планов впереди.
Спортзал ее встретил тем же запахом, что был в комнате Бена.
Пот и кровь.
Вместо того, чтобы сразу заняться камерами, принялась бродить среди разложенных различных снарядов, пока не набрела на плохо вытертую подвешенную грушу. Судя по потекам, та самая — окропленная его кровью. Сама не поняла зачем, но ковырнув испачканную кожу, принюхалась.
Точно, это была та самая груша.
От двух ударов на пробу на костяшках остались крупинки чужой засохшей крови. Фиг с ним, надо закончить работу, потом разомнется, а то застылые мышцы плеч уже жгло от бездействия.
С этой частью дома пришлось конкретно повозиться. Подвесили все вкривь-вкось, питание коряво, но подвели, провода для подключения вообще висели на крючках, вместо того, чтобы скрыть их в стене. Приведя все в порядок, поняла, насколько проголодалась, да и пить снова хотелось неимоверно. Только вот Люка явно не было дома, а просить угрюмого великана приготовить ей что-нибудь не рискнула.
Все-таки он тут охранник, а не кухарка.
Предчувствуя спаленную к чертям кухню, пересилила себя и схватилась за сковородки. Все-таки кухня вообще не ее конек.
Никак.
Сломать, починить, все что угодно.
Но не готовка.
От количества продуктов по всем шкафам и холодильнику разбегались глаза и не зная, за что надо хвататься в первую очередь, мрачно переставляла туда-сюда посуду. Ну, в принципе она-то знала, что надо делать и как делать, только вот руки опускались при виде подсолнечного масла и пустой сковороды.
Потому что простой омлет грозил пожаром.
Появившемуся на грохот Бену обрадовалась, как мессии, правда, тут же подумала, что наверняка он то и сам не постоянный обитатель кухни.
Но… если… вдруг… он сам предложит накормить ее, она даже не станет ему вредить. ну вот честно, кладя руку на сердце.
Слава всем возможным богам, предложил.
Она ошибалась, не такой уж и мудак этот Бен. На автомате приняв предложенное полотенце, вытерла непонятно чем уже испачканные руки и уселась ждать. Над душой стоять не стала, и спину ему не сверлила. Невежливо все-таки. Так… иногда… нет-нет бросала на него искоса взгляды, больше с желанием поглазеть, чем посмотреть, что именно он там делает.
И ему явно не нравилось.
Все не нравилось.
Потому что всю приготовленную еду ей же и выложил. Прямо с горкой навалил в тарелку. Мол, ешь, не обляпайся. Но еда пахла слишком вкусно, чтоб еще и этим заморачиваться.