— Обычно мне не приходится пялиться на самого уродливого придурка в школе.
— Не понимаю, как ты можешь это делать без зеркала.
Драко прищурился и, не найдя подходящего ответа, резко дёрнулся вправо. Как и следовало ожидать, Поттер поперхнулся, его свободная рука взлетела к верёвкам на шее. Хотя Поттер и был отвлечён, он немедленно ответил, крепко прижав руку к промежности Драко, но тот был готов к этому. Он схватил Поттера за пальцы и жестоко вывернул их назад. Поттер поморщился от боли, махнул правой рукой в сторону Драко и, схватив его за волосы, яростно дёрнул.
— Чёрт! — воскликнул Малфой. — Серьёзно, Поттер? Дёргать за волосы? — он тяжело дышал, когда слёзы боли собрались в уголках его глаз. — Ну и девчонка же ты!
Драко схватил Поттера за бедро и попытался раздавить его извивающееся тело рукой. Ему удалось лишь ещё крепче прижать Поттера к груди.
— Отпусти меня! — крикнул Гарри напряжённым голосом, очевидно испытывая такую же боль, как и Драко.
Малфой сжал тело Поттера ещё сильнее, надеясь, что он причинит тому достаточно боли, чтобы заставить отпустить его волосы. Однако Поттер отказывался сдвинуться с места и яростно метался. В разгар их борьбы Драко почувствовал, как губы Поттера коснулись его виска, прежде чем тёплое дыхание защекотало его ухо. На секунду Драко подумал, что Поттер укусит его, но Поттер просто прорычал.
— Это ты отпусти меня! — буркнул Драко, и его голова сильно заболела.
— О, чёрт возьми, — проворчал Поттер и отпустил волосы Драко. Малфой чуть не заплакал от облегчения; его голова горела огнём. Он оставил руку Поттера на своём бедре и принялся растирать больную голову.
— Малфой, — сказал Поттер странно приглушённым голосом. Он бил Драко в грудь рукой и непрерывно извивался. Драко нахмурился, а затем с ужасом осознал, что всё ещё сжимает Поттера в крепких объятиях, прижимая лицо мерзавца к своему плечу. Он быстро отпустил бедро Поттера и ослабил хватку так сильно, как только мог. Поттер тут же отстранился и выпрямил шею, жадно хватая ртом воздух. Его волосы были в беспорядке, щёки пылали, губы приоткрылись, когда он тяжело дышал.
«У Гарри красивые губы», — мысленно отметил Драко наугад, потирая голову и глядя на чужое лицо сквозь волосы, упавшие ему на глаза. Они были полными, красивой формы и казались плотными. Драко поймал себя на том, что гадает: такие же ли губы Поттера на ощупь, как и на вид.
Драко моргнул, потрясённый собственными мыслями. Что же их вызвало? Травма головы, очевидно, подействовала. Блондин получил тяжёлую травму, когда Поттер ударил его. Вот почему его преследовали глупые мысли.
Язык Поттера скользнул по нижней губе, оставляя её блестящей и влажной; Драко бессознательно повторил это движение, а затем почти ударил себя. Такое поведение определённо было результатом травмы головы. Ведь Поттер — конченый мудак.
Спустя некоторое время он понял, что обнимать Поттера удобно, а не ужасно. Вообще МакГонагалл могла бы исключить его; это уже не имело значения: Драко и так проведёт остаток своих дней в приходе Януса Тикки.
— Малфой, ты хочешь, чтобы тебя исключили? — спросил Поттер, явно читая мысли Драко. — Потому что я — нет.
— А почему тебя это волнует? — Драко проворчал что-то и повторил резкий тон МакГонагалл. — Тебя ждёт должность в Министерстве!
— Это не имеет значения. Я не возьмусь за это, пока не почувствую, что заслужил данную должность.
— Надеюсь, ты готов навсегда остаться безработным.
Глаза Поттера сузились, и Драко рассеянно заметил, что, когда он это сделал, его нос слегка сморщился. Это было забавное зрелище.
— Ты знаешь, что это моё первое наказание в этом году? — разглагольствовал Поттер. — Я учился и старался держаться подальше от неприятностей, то есть от тебя. Если ты меня не выносишь, то почему не можешь просто игнорировать меня, как я игнорирую тебя?
Что-то болезненно сжалось в груди Драко. Значит, Поттер его игнорировал. Намеренно.
— Потому что ты уродливый, самодовольный мерзавец, — сказал Драко, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Само твоё существование оскорбляет мои чувства. Я ничего не могу с этим поделать.
Взгляд Поттера стал холодным.
— Ну, попробуй. Потому что в этом есть смысл. Меня ждёт должность в Министерстве — а что ждёт тебя?
Драко стиснул зубы так сильно, что заболела челюсть. Он разжимал их достаточно долго, чтобы сказать:
— Это тот Поттер, которого я знаю и ненавижу. Уверен, ты умираешь от злорадства. Продолжай, не сдерживайся.
Удивительно, но взгляд Поттера смягчился, и он на секунду закрыл глаза, выглядя усталым.
— Я не злорадствую, Малфой. Я просто хочу сказать, что все, включая меня, заботятся о твоём будущем больше, чем ты сам.
— Конечно. Ты не злорадствуешь. Ты просто заботишься о моём будущем. Ну, а я тебя не обижаю, Поттер. Я просто забочусь о твоей внешности.
— Да, мне не всё равно, — резко ответил Поттер. — Если бы это не было правдой, я бы не стал… — Поттер резко закрыл рот.
— «Не стал» что? — спросил Драко. Он чувствовал, как бешено пульсирует жилка на виске.
— Какая разница? Что сделано, то сделано. — спокойно ответил Поттер.
Сердце Драко стучало в ушах, когда он подумал, не хочет ли Поттер сказать что-то ещё. Ему захотелось фыркнуть. Святой Поттер заботился о своём будущем, не так ли? Честно говоря, один из них, должно быть, съел сегодня какие-то волшебные грибы. Драко испугался, что это был он. Это бы объяснило, почему он почти готов был поверить, что Поттер говорит правду. За исключением того, что Гарри ранее заявил, что сожалеет о спасении Драко от того ужасного пожара.
— Неужели ты не можешь просто заткнуться и подержать этот чёртов пергамент ровно два часа? — спросил Поттер почти умоляюще.
Зарычав, Драко сжал кулак и ударил им по пергаменту.
— Пиши эти чёртовы строки и перестань приставать ко мне, Поттер!
Поттер с возмущённым видом открыл рот, но тут же закрыл его, повернулся и взял перо. Скребущие звуки снова наполнили комнату.
Драко уставился на ухо Поттера, обдумывая возможность откусить. Однако это, вероятно, привело бы его к поезду Хогвартс-экспресс. Хотя на самом деле он сделал бы Поттеру одолжение: у этого мерзавца были ужасные уши. Мочка его уха выглядела слишком мясистой, дряблой и покусанной.
— Малфой, — вздохнул Поттер, — держи этот чёртов пергамент крепче.
«Бла-бла-бла», — раздражённо подумал Драко.
Мерлин, Поттер был надоедливым маленьким педиком.
========== Часть IV ==========
— Малфой, я сказал…
Драко застыл в шоке и уставился в широко раскрытые зелёные глаза Поттера, которые пристально смотрели на него, хотя голова Поттера была отвёрнута всего секунду назад. Каким-то образом случилось нечто ужасное. Драко, должно быть, слишком сильно наклонился, а Поттер не подумал, когда повернулся, чтобы наорать на собеседника. Это было единственное объяснение, которое могло бы прояснить, как губы Поттера оказались плотно прижаты к губам Драко.
Малфой должен был отодвинуть голову и дать идиоту Поттеру пощёчину; он должен был вытереть губы и закричать: «фу»; он должен был что-то сказать, что-то сделать, но все, что он мог — позволить своим мыслям кружиться по кругу, когда крошечный голос в его голове запаниковал.
«Я целую Гарри Поттера.»
***
Плотные. Шелковистые, но твёрдые. И тёплые. Такие тёплые. Возможно, идеальные. Если бы только это не были губы Поттера.
Драко моргнул, когда Поттер издал странный сдавленный звук, его глаза невероятно расширились. Его губы слегка коснулись губ Драко, прежде чем он резко отвернулся. Он едва не проткнул пергамент пером и продолжал писать, хотя слова его подозрительно походили на тарабарщину.
«Надо бы пошутить», — подумал Драко, несмотря на внезапное головокружение. Ему следовало бы усмехнуться и высмеять Поттера, заявить, что Гарри сделал это нарочно, но губы Драко слишком сильно покалывало, и он не мог заставить их двигаться, чтобы сформировать слова. Поттер, казалось, решил не комментировать это событие, и Малфой решил, что это, вероятно, самый разумный поступок.