Артазостра уже ушла в свои комнаты, к своим нянькам и служанкам.
- Остальные мальчики в школе? - спросила царевна сына, который все еще не отходил от ее колен: видимо, чувствуя, что должен оставаться рядом.
- Да, они со Спиром, - серьезно ответил Никострат, глядя на мать снизу вверх. Поликсена встрепала его темные волосы.
- Беги к товарищам, скажи Спиру, чтобы продолжали заниматься, если он вдруг решит распустить их… и скажи, чтобы предупредил мальчиков, что могут прийти враги, - велела Поликсена.
Сын кивнул и убежал.
Никострат мог бы и сам рассказать другим детям про персов… но он не сможет сказать, как нужно, перепугает: хотя всех этих мальчишек учат сражаться. Старый же закаленный воин, который тренировал их, сумеет вселить в учеников уверенность.
Потом Поликсена вернулась в сад: она обнаружила, что ее коня стережет Эвмей, раб ее брата. Юноша посмотрел на госпожу огромными печальными глазами, и Поликсена впервые пожалела его; хотя знала, что Эвмей не раз пытался соблазнить Филомена. Должно быть, этот раб и вправду любил своего сатрапа.
- Благодарю, - Поликсена улыбнулась Эвмею, принимая поводья, а потом вскочила на лошадь: как и брат, не нуждаясь в том, чтобы ее подсаживали.
“Нужно перевезти всех во дворец… всем перебраться, прямо сейчас”, - подумала коринфянка, пуская коня рысью. Она сама еще не знала, почему ей кажется это правильным: но не сомневалась, что нужно перевезти весь свой дом во дворец немедленно. Теперь некому было запретить это царевне… и она чувствовала, что брат одобрил бы этот ее шаг.
Дочка, разумеется, ничего не знала о происходящем, и обрадовалась, что опять окажется в большом красивом доме и будет бегать по большому саду. “Ну уж нет, - подумала Поликсена, увидев восторги маленькой Фрины. - Я никого из детей от себя не отпущу, пока все не кончится!”
Кама и Мекет помогли ей со сборами. Поликсена давно перестала сомневаться насчет своей персидской служанки: за все прошедшие месяцы она не видела от Камы ничего, кроме добра.
Рыжий Анаксарх со своими воинами пришел в полной готовности, услышав о приказе хозяйки переезжать. Казалось, эти люди были даже рады случаю испытать себя.
“Надеюсь, что до испытания не дойдет, - думала Поликсена. - О всесильный Зевс!”
Странно: она давно уже не верила по-настоящему ни в кого из эллинских богов, но не могла перестать обращаться к ним.
Как только Поликсена со своими домашними вновь оказалась во дворце, она приказала разыскать управителя-грека, который заведовал дворцовым хозяйством. Жена Филомена мало вмешивалась в это - Поликсена так и не смогла решить, по-гречески или по-персидски.
Когда управитель брата, уже старик, оказался перед царевной, он поклонился и замер перед ней со сложенными на животе руками; видимо, всерьез ожидая распоряжений. Поликсена кусала губу, глядя на этого человека… ее неясные намерения только сейчас начали обретать форму.
- Протей, - наконец сказала она, приняв решение. - Пошли слугу к госпоже Артазостре и спроси, не позволит ли она мне погостить во дворце с моими детьми. И не позволит ли пойти в кабинет брата, посмотреть его папирусы, - прибавила Поликсена, неожиданно для себя самой.
Протей поклонился. Он не выразил никакого удивления: и это почему-то удивило Поликсену.
- Кто знает, сколько брата еще не будет! - прибавила коринфянка, словно оправдываясь.
- Конечно, госпожа, - ответил опытный старик.
Он быстро ушел. Поликсена несколько раз прошлась по пустой спальне, а потом подошла к окну, глядя сквозь ставни. Она почему-то не сомневалась, какой ответ принесет Протей.
Управитель скоро вернулся - он носил персидские бесшумные туфли; и кашлянул, осторожно привлекая внимание госпожи. Поликсена быстро повернулась.
- Что?..
- Госпожа Артазостра позволяет тебе делать, что тебе угодно, госпожа, - низко поклонившись, ответил управитель.
Поликсена усмехнулась.
- Очень хорошо. Можешь идти, - прибавила она через несколько мгновений.
Зайдя еще раз в детскую и сказав слугам, куда она направляется, царевна пошла в кабинет сатрапа.
Эвмей стоял там у дверей как прикованный, точно не зная, куда деть себя без господина; снова увидев сестру хозяина, молодой раб изумился и обрадовался. Поликсена кивнула ему.
- Я хочу немного разобраться в делах брата, пока его нет, - сказала царевна. - Зайди со мной в кабинет: может быть, ты понадобишься.
- Да, госпожа, - ответил обрадованный Эвмей.
Поликсена вошла в комнату, где ее умный, прекрасный и отважный брат столько лет вершил дела государства. Эллинка немного постояла, оглядываясь.
- О милый, - прошептала она. В кабинете еще остался запах Филомена - мускусный и его собственный, неповторимый.
Поликсена чувствовала: еще немного, и она разрыдается. Царевна стиснула зубы и шагнула вперед.
- Я должна… ради тебя, - сказала она громко: забыв о присутствии раба.
Потом она села в кресло сатрапа, за его стол черного дерева, и взяла верхний из папирусов, сложенных стопкой справа.
Через какое-то время царевна велела Эвмею принести вина и фиников; но сама не покидала кабинет до вечера.
Когда Поликсена пошла в свою спальню, - Эвмей провожал госпожу с факелом, - ей казалось, что она в эти несколько часов стала старше и умнее на много лет.
- Я приду еще завтра, - сказала Поликсена рабу, прежде чем отпустить его.
Сатрапа и его воинов прождали две недели без всяких вестей… а может, и дольше: Поликсена потеряла счет этим дням. Все, казалось, замерло во дворце и в городе без Филомена: люди продолжали жить как раньше, но страх и потерянность ощущались все сильнее. И вот наконец, в один из таких дней, Эвмей прибежал к госпоже со всех ног.
- Царевна! Наши победили, персы перебиты! - воскликнул юноша, задыхаясь.
Поликсена, которая сидела в кресле, быстро встала. В глазах потемнело; она ощутила, как в руку вцепился сын. Никострат был рядом…
- А где Филомен? А мой муж? - воскликнула она.
- Я не знаю… Я не смел спросить, - заикнувшись, ответил раб.
И Поликсена опять увидела в его больших голубых глазах страх, а не радость.
- Артемида, - прошептала царевна, снова опускаясь в кресло. Ей вдруг стало дурно.
- Иди… Узнай, где твой господин и мой супруг, - велела она, кивком отсылая юношу.
Поликсена закрыла глаза, услышав удаляющиеся шаги раба. Жестокосердные боги… Не допустите же…
Она не сознавала, сколько прошло времени до возвращения Эвмея. Но когда раб снова вошел, царевна подалась к нему навстречу, уже почти готовая услышать то, что он скажет.
Лицо белокурого юноши было белым, губы дрожали. Он упал на колени у самого порога.
- Что?.. - воскликнула Поликсена.
- Мой господин Филомен и Аристодем, твой супруг, госпожа… они оба убиты! Их тела привезли в город! - воскликнул Эвмей. И безутешно зарыдал.
- Как это?.. - произнесла Поликсена.
Она еще не осознала свершившегося, даже не начала осознавать.
- Твой брат сражался до самого конца, как великий герой, - ответил Эвмей сквозь рыдания. - Его зарубили, убив под ним коня! Проклятые персы отсекли ему голову! А твой муж… его поразили стрелой еще до начала боя!
Поликсена соскользнула с кресла на колени. Она ощутила, как крепкие ручки сына обвили ее; она и ее мальчик прижались друг к другу изо всех сил. Слезы наконец побежали из глаз Поликсены… и если бы не эти слезы, и не руки сына, она могла бы умереть в эти мгновения.
Мать с сыном долго оставались так, и никто не смел их потревожить.
Наконец царевна встала, пошатнувшись; она положила руку на плечо Никострата. Не то затем, чтобы ободрить ребенка; не то затем, чтобы ощутить его поддержку.
- Я желаю видеть их, - глухо сказала Поликсена.
* В истории Ионии много белых пятен, как и вообще в истории греко-персидских войн. Однако известно, что жители Клазомен из страха перед персами в VI в. до н.э. оставили свой город, бежав на соседний остров.