А кстати, – вдруг озаботилась моя подруга, – как у тебя с наличностью? В твоем трупе кто-то копался.
Я запустил дрожащие грязные пальцы в карман. Там, разумеется, было пусто. Я принялся обшаривать внутренние швы. Но Кэт снова подала голос:
– Васильев, ты что, в луже на всю ночь устроился?
– Мне вообще-то только к восьми на работу.
Я зашевелился и попытался встать. Катька подлезла мне под руку и пропыхтела:
– Ну и слонина же ты, Васильев. В кого только, не пойму…
Обнявшись, словно пьяные водопроводчики или влюбленные шестиклассники, мы с Катькой медленно побрели к подъезду. Над ним тускло светилась бесполезная лампочка.
– Ой! – вдруг вскрикнула Кэт. – Сень, ты себя видел?
– Да, – ответил я, – и неоднократно. Видишь ли, уже несколько десятилетий я иногда заглядываю в зеркало.
– А в данный момент?
– Зеркало забыл, – съязвил я.
– Ну и хорошо. Лучше ты сегодня в него не заглядывай.
Но встречи с зеркалом избежать мне не удалось. Прямо с порога, в грязных ботинках и пальто, Катька протащила меня в свою розовенькую чистую ванную. Пока она набирала воду, чтобы замочить поруганную преступниками одежду, я неуверенно покосился на зеркало. Из-за флакончиков и тюбиков, толпящихся на стеклянной полочке, на меня глянула помятая близорукая морда. Под глазами морды медленно, но верно растекались два фиолетовых пятна. Я отпрянул.
– Слушай, – оторвалась мадам Колосова от ванны, – может, тебе голову забинтовать? Все лучше, чем такая акварель…
Я хотел было отказаться, но не успел.
– Прямое попадание в переносицу, – прощебетал знакомый голосок и тут же успокоил: – Гематомы будут еще больше. Это я говорю как врач.
Я обернулся. В дверь ванной просунулась каштановая прядь, а за ней – голова театралки Марины.
– Это и есть твой сюрприз? – недовольно буркнул я.
Катька молча погрузила мое пальто в воду.
Глава 8
Примите соболезнования
– Ты понимаешь, он такая сволочь! – говорила Марина, обращая на меня не больше внимания, чем на диван, на котором я сидел. – Я ему говорю, ты что же, не понимаешь, что я ночь не спала? Хоть бы позвонил! А он в ответ – какая ерунда! Мне некогда было, а у тебя все время занято… А сам водяру глушил в редакции своей. Потом, небось, к бабе поехал… Некогда ему! Хоть бы денег от этой его занятости прибавилось! Третий год живем на мою зарплату!
– Ну а ты чего? – не выдержала Катька. Уже четверть часа разговор крутился вокруг взаимоотношений Марины и ее непутевого мужа.
– А что я? Не удержалась и выложила ему все как есть. Обозвала его идиотом. И говоришь ты, мол, как идиот, и ешь как идиот, и уходишь как идиот, и приходишь – тоже как идиот. И вообще, если бы кто-нибудь устроил конкурс идиотов, ты бы наверняка занял первое место. Так и сказала! Он, разумеется, покраснел от ярости, а я продолжаю: хотя нет, ты бы занял второе…
– А он чего? – опять вставила Катька.
– Он? А он спрашивает: почему это второе?
– А ты?
– А я отвечаю: да потому, что ты – идиот!
– И
– Сильно! – Катька восхищенно зашелестела ресницами. – И что дальше?
– А дальше, – Марина энергично всхлипнула, – дальше он хлопнул дверью…
– И до сих пор не объявился?
– До сих пор. – Марина готова была зареветь в голос. – Может, ты позвонишь, Катюш? Вдруг он дома, а я у тебя…
– Что-то я не пойму, – Кэт покачала головой, – зачем он тебе нужен, если он такой идиот?
– Люблю я его все-таки.
– Ну и дура! – гневно объявила мадам Колосова.
– Ну почему дура-то, Катюш. Ты же знаешь, Сашка – гений. Без комментариев. Славик Мошкарев по сравнению с Сашкой полный ноль…
– Еще раз дура, – повторила Катька уже спокойней.
Я решил, что она сейчас отвернется и начнет смотреть биржевые новости.
Как бы не так! Подобные номера проходят только со мной.