Она дотронулась до клавиши на пульте кафедры, и занавес раздвинулся. Амфитеатр возвышался над просторным помещением, залитым розоватым светом.
– Мы подобрали нечто усредненное между земным дневным светом и предполагаемым освещением Хторра.
Доктор Флетчер нажала другую клавишу, и одна из панелей на дальней стене помещения отъехала в сторону, открыв темный проем.
– А вот и Крошка, – представила Флетчер, и из тьмы выполз среднего размера хторр, энергично принюхивающийся.
Он был толстый и красный, с четко обозначенным горбом мозгового сегмента на спине. Его глаза то выдвигались, то втягивались, перекатывались вверх и вниз, ощупывая все вокруг. Червь поколебался, моргнул и замер, уставившись на нас.
И прежде при демонстрации червей у меня складывалось впечатление, что они способны видеть сквозь стекло и знают о наблюдателях снаружи. Теперь появилось то же ощущение. Крошка явно недоумевал. Его длинные темные руки были сложены на мозговом сегменте; клешни слегка подергивались. Казалось, червь с нетерпением ждет чего-то.
– Надо сказать, – продолжила Флетчер, – что Крошка, по сути, еще ребенок, подросток и, как все дети, любит лакомства. Дельфинов мы прикармливаем рыбой, шимпанзе – виноградом, а Крошка любит кроликов.
Она нажала на клавишу, и на задней стене открылась еще одна панель. Там на уровне глаз Крошки в стеклянном ящике сидел жирный коричневый кролик. Под ящиком располагалась сложная система рычагов, зубчатых передач и задвижек. Перед ней находился пульт с набором рычажков и переключателей.
– Это специальное устройство, – пояснила Флетчер. – Головоломка. Каждый рычажок открывает часть замка. Если Крошка сумеет нажать их в правильном порядке, стеклянный ящик откроется, и он получит приз.
Крошка скосил глаза и посмотрел на кролика. Тот сжался в углу клетки. Хторр перекатил глаза и изучил зверька под другим углом. Теперь он походил на забавную детскую игрушку. Я бы улыбнулся, если бы не знал о коварстве червей.
Крошка изогнулся, изучая ящик, его запоры и панель с переключателями. Микрофоны доносили до нас задумчивое пощелкивание его жвал. Затем червь заворчал и придвинулся к пульту с рукоятками и рычажками.
Вот он расправил руки, согнул их дугой перед глазами и потянулся к механизмам.
Словно задумавшись, он поводил руками над панелью, прежде чем выбрать одну из рукояток.
– К вашему сведению, – прокомментировала Флетчер, – Крошка никогда не видел этой головоломки. В опытах мы используем и более сложные, но эта лучше других подходит для демонстрации – червь должен управиться быстро, самое большее за полчаса. Кролику осталось жить совсем немного.
Тем временем Крошка трудился вовсю, поворачивая переключатели и наблюдая за последствиями, поднимал и опускал рычажки, искоса поглядывая на запирающее устройство.
– Как видите, Крошка демонстрирует высокий уровень сообразительности, что, по нашему мнению, свидетельствует о хорошо развитом чувстве пространства. Правда, это опять-таки экстраполяция и не может считаться твердо установленным фактом.
– Можно вопрос? – подал голос тот же хмурый полковник.
– Пожалуйста.
– Сколько времени тратит человек на те же головоломки?
– Хороший вопрос, – поблагодарила Флетчер. – Прямое сравнение мы не проводили, но считаю, что человек тратит не менее сорока пяти минут даже на простейшие из головоломок.
– Вы хотите сказать, что хторры умнее людей?
– Не совсем так, полковник. Просто у них более развита комбинаторная способность. Они должны прекрасно управляться с разными инструментами. Однако, – добавила Флетчер, – на сегодняшний день у нас нет доказательств, что черви их используют. По крайней мере, в естественной обстановке.
Полковник разочарованно хмыкнул.