— Борис Игнатьевич, Гарик, здравствуйте. Я вернулся.
Несколько мгновений ничего не происходило. Гесер смотрел на него прищурившись, видимо, через сумрак — и кто знает, через сколько слоев. Наконец лицо его дрогнуло и просветлело, в глазах отразилась неподдельная радость.
— Антон, это и правда ты! Мы уже и не надеялись на твое возвращение. Но как?.. Пойдем ко мне, все подробно расскажешь.
— Борис Игнатьевич, а как там мои? Света, Надюшка? Я слышал, они переехали в Австралию?..
— С ними все в порядке. Живы, здоровы. Греются на солнышке, купаются в океане. Чуть попозже я помогу тебе встретиться со Светланой. Но сперва ты должен мне все рассказать. Где ты был? Что с тобой произошло?
— С возвращением, Антон! Нам тебя не хватало, — Гарик широко улыбнулся. Они с Антоном обменялись рукопожатиями и крепко обнялись. После чего Антон вслед за Гесером отправился в его кабинет.
Здесь почти ничего не изменилось. На столе и на полках открытых шкафов царил привычный беспорядок. Высились стопки бумаг, валялись выработанные и только создающиеся артефакты. На стенах появились новые плакаты: на одном по центру стоял рабочий со свернутым в рулон чертежом, за ним виднелись станки, товарный поезд и заводская эстакада. Надпись гласила: «Изобретай! Дорогу рабочей смекалке!». Рядом висела уже современная реклама компрессионного белья: «Ваши ноги будут ходить, как швейцарские часы». В шкафу появилась большая — навскидку сантиметров шестьдесят высотой — шарнирная кукла в узбекском национальном костюме. Она сидела на толстенном явно старинном фолианте в выцветшем кожаном переплете.
— Хочешь чего-нибудь? Выпить или, может, ты голоден?
— От кофе не откажусь. Да и от завтрака.
Невольно вспомнилось, как, где и с кем он провел эту ночь… неужели целая ночь прошла?! А казалось, от силы — пара часов. Как нелинейно порой бежит время, особенно в сумраке…
На столе тут же появилась джезва с ароматным кофе, две чашки, блюдо со свежими овощами и тарелка с пышным омлетом. При виде еды, Антон понял, насколько он голоден. Следующие минут пятнадцать в кабинете Гесера стояла тишина, нарушаемая лишь редким звоном приборов о посуду. Сам Гесер не ел. Он сидел напротив Антона, похлебывал кофе и улыбался. Вид у него был самый что ни на есть умиротворенный. Казалось, что он никуда не спешит и готов ждать рассказа Антона хоть бесконечно.
— Итак, — когда с едой было покончено, веско произнес он. — Рассказывай.
— Я был в другом мире, — Антон начал с самого важного. — Это не один из слоев сумрака, тот мир с нашим никак не связан. То есть, — тут Антон немного замялся, понимая, как дико прозвучат его следующие слова, — они общаются и даже, насколько я понял, дружат.
— Они — это миры? — куда более спокойно, чем Антон ожидал, уточнил Гесер.
— Ну… да. Вы знаете, что наш сумрак разумен?
— Знаю. Но о существовании других разумных миров лишь догадывался. Значит, они общаются? И даже, возможно, дружат? Интересно… Ну а ты-то здесь при чем?
— Тот мир попросил наш о помощи. Они делали так и раньше, помогали друг другу. Последний раз, насколько я знаю, это происходило четыре тысячи лет назад. И о помощи просил наш сумрак. С тех-то пор и остались связующие артефакты. Порталы древних пирамид, — правда, сейчас они дезактивированы, — а также специфические устройства вроде нашей статуэтки даэрамуса. Тот мир населен существами, которых мы с древности привыкли называть демонами. Но на самом деле они не относятся к тьме, равно как и к Свету. Они просто другие…
Антон принялся рассказывать об устройстве демонского мира и социума. О делении на семь видов, о существующем между ними симбиозе. О демонической магии и о том, что вспомнил лишь этой ночью: демонический мир находится на грани уничтожения. Причем без какого бы то ни было внешнего врага — с пришельцами демоны справились бы и сами. Нет, их враг был страшнее: энергетическое истощение мира. В последнее тысячелетие у них рождалось слишком мало высших демонов — каэрангов, а количество низших, даэрамусов, увеличилось. Потребление энергии стало в разы сильнее, чем ее выработка, и это постепенно привело к вырождению даэрамусов. Они, некогда составлявшие основу демонического общества, теперь все чаще рождались умственно неполноценными. Сильными, но тупыми, и при этом — еще быстрее поглощающими энергию. Что, в свою очередь, негативно сказалось на остальных видах демонов и на цивилизации в целом. Некогда высококультурные обитатели того мира откатывались в своем развитии все дальше и дальше. В настоящее время они вернулись к рабовладельческому строю, от которого ушли десятки тысяч лет назад. Но и это еще не самое страшное. Их мир продолжает истощаться. А жестокое обращение одних демонов с другими убивает его, как мучительная болезнь.
У Антон пересохло в горле, и он глотнул предложенной воды. Гесер слушал его очень внимательно. Иногда задавал уточняющие вопросы, но все больше позволял ему говорить самому о том, что сильнее всего волновало лично Антона. Он, проживший в том мире восемь долгих лет, воспринимал его несчастья, как свои.
— Чем мы можем помочь? — наконец спросил Гесер. — Для чего сумрак отправил туда семерых Иных? И почему ты вернулся?
— Восьмерых. Сумрак пытался отправить туда восьмерых Иных. Но последний маг должен был превратиться в даэрамуса, и ему не хватило энергии для перехода. Поэтому он умер. А я вернулся за помощью. Но проблема в том, что я все еще не очень понимаю, что именно должен сделать. Там, в том мире, мы все были демонами. Наш демонический уровень совпадал с уровнем здесь. Видимо, тот, кто в нашем мире сильнее всего поглощает энергию, в том отдает. Я был каэрангом. Мы с остальными ушедшими в тот мир Иными пытались наладить нормальную жизнь хотя бы в отдельно взятой общине. Мы много работали с даэрамусами: подпитывали их энергией, пытались учить. Но все было напрасно. Миры ждали от нас не помощи в мелочах, а масштабной подпитки энергией. Однако этого-то мы сделать и не смогли. Даже отдай мы энергию вместе с жизнью, этого было бы слишком мало. К сожалению, вместе со мной там оказались лишь совсем молодые Иные. Мы и об устройстве своего-то мира почти ничего не знаем, там же и вовсе оказались почти бессильны. Там нужны вы! Ваш опыт, ваша мудрость… Но сумрак не может самостоятельно отправить в другой мир того, кто прожил больше пятидесяти лет здесь. Никого, кто был бы тем или иным способом крепко привязан к своей реальности. Однако как-то же в древности демоны к нам попадали! Как-то пирамиды-порталы работали! Честно скажу: я не уверен, но мне кажется, что это и есть моя основная задача: привести в тот мир сильнейших Иных. Но как?! Этого я пока даже не представляю. Придется ли нам снова ждать пятнадцатого октября, чтобы воспользоваться неплотно закрытым проходом… или можно будет совершить переход через сны, как пытались мы с… О! Простите, Борис Игнатьевич, я должен еще кое-что вам рассказать. Я ведь вернулся в наш мир не сегодня…
По мере того, как Антон вспоминал свою жизнь в Дневном Дозоре, он все четче осознавал: их встреча с Завулоном тогда, пятнадцатого октября, состоялась отнюдь не случайно. Слишком хорошо была подготовлена легенда Антона Демидова. И изменяющий внешность и ауру амулет уже находился у Завулона, а не в хранилище, и совпадений в их с Демидовым биографиях было достаточно много, чтобы на подсознательном уровне Антон ее принял, не начал бы сомневаться. Тут он вспомнил, что еще читая отчет о смерти Демидова, заподозрил ловушку. Слишком много в обстоятельствах его перехода было подозрительных случайностей: и то, что его послали в Москву именно в эти даты, и то, как его ограбили. Но если тогда Антон во всем обвинял Светлых и Гесера, то теперь он понимал: несомненно, это была интрига Завулона. Но… получается, что Завулон еще год назад предугадал возвращение Антона?! Нет, невозможно! Год назад Антон и сам еще не подозревал, что возвращение в родной мир реально. И все же, все же…
— Борис Игнатьевич, а почему во всех отчетах даэрамус назывался человеком с рогами? — оборвав свой рассказ на вечере пятнадцатого октября, спросил вдруг Антон.