- Никаких сожалений. Посмотрю, какую ты будешь предлагать цену за свою жизнь и жизнь своего сына, когда каждый захочет убить вас... Как ты будешь молить о пощаде...
Джессика побледнела.
- Неужели нет выбора?
- Выбора? И это спрашивает ученица Бене Гессерит?
- Я спрашиваю лишь о том, что видите в будущем вы, с вашими большими возможностями?..
- Я вижу в будущем то, что видела и раньше. Ты хорошо знаешь состояние наших дел. Стремление смешивать кровь безо всякого плана было свойственно нам, Джессика. Империя, компания СНОАМ, Великие дома - это всего лишь частицы, выброшенные на поверхность бешеного потока.
- СНОАМ, - прошептала Джессика. - Я думаю, что она уже решила, как поделить захваченное у Атридесов.
- Что СНОАМ, когда даже погода в наше время изменчива, как флюгер, сказала старуха. - Император и его друзья требуют шестьдесят пять процентов от директорских прав компании. Они тоже почуяли запах добычи. И чем она крупнее, тем больше вожделение. Это неизбежная страница истории, девочка.
- Что мне сейчас позарез нужно, - сказала Джессика, - так это взгляд в историю.
- Не надо шутить! Ты не хуже меня знаешь, какие силы нас окружают.
Джессика с горечью проговорила:
- А мы как щепки в потоке!
- Помолчать бы тебе, девочка! На эту дорогу ты вступила сама, и я знаю, что тебя ожидает.
- "Я - Бене Гессерит. Я существую только для того, чтобы наблюдать", - процитировала Джессика.
- Правильно! - сказала старуха. - И все, на что мы теперь можем надеяться, - это спасти главное: основу для продолжения рода.
Джессика закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут ей веки. Наконец она произнесла:
- Я заплачу за свои ошибки.
- А твой сын тоже будет платить за твои ошибки?
- Я постараюсь его защитить!
- Защитить! - фыркнула старуха. - Ты же хорошо знаешь, в чем гнездится слабость! Защищая его, ты лишишь его силы, необходимой ему, чтобы выполнить свое предназначение.
Джессика отвернулась и посмотрела в окно. Старуха поднялась, поправляя платье.
- Позови сына, мне пора уходить. - Голос старухи смягчился. Джессика, девочка, я бы хотела остаться и помочь вам, но каждый должен идти своим путем.
- Я знаю.
- Ты дорога мне, как любая из моих дочерей, но я не могу смешивать материнские чувства с долгом.
- Я понимаю...
- То, что ты сделала и почему ты это сделала, - мы знаем обе. Хочу сказать тебе в утешение, что твой сын может стать вершиной Бене Гессерит. Однако не питай слишком больших надежд - у него один шанс из тысячи.
Джессика сердитым жестом смахнула слезы со своего лица.
- Вы снова заставили меня почувствовать себя маленькой девочкой, отвечающей первый урок. Люди не должны уподобляться животным. А я была так одинока...
- Это следовало бы сделать одним из испытаний, - сказала старуха. Люди почти всегда одиноки. А теперь зови Пола, у него было время подумать. Я еще должна задать ему несколько вопросов.
Джессика кивнула и, подойдя к соседней двери, открыла ее:
- Пол, зайди к нам, пожалуйста.
Пол нехотя вошел к женщинам, в его походке сквозило упрямство. Он взглянул на мать так, как будто она была ему чужой. При виде Преподобной он насторожился и приветствовал ее как равный равную.
- Давай вернемся к вопросу о твоих снах, юноша, - сказала ему старуха.
- Чего вы от меня хотите? Не все сны стоят того, чтобы о них помнить, хотя я могу вспомнить любой.
- Как же ты определяешь разницу между ними?
- Просто... знаю.
Старуха посмотрела на Джессику, потом опять на Пола.
- Что тебе снилось прошлой ночью? Достоин ли тот сон воспоминания?
- О, да!
Пол закрыл глаза, припоминая:
- Мне снился пожар... вода... и девушка в ней... очень худенькая, с огромными глазами ярко-синего цвета. Я разговаривал с ней и рассказал ей о вас.
Пол открыл глаза.