- Что произошло? Этот франк, я с ним дрался, но после ничего не помню... но... - Грациллоний заметил, в каком он виде, и ухватился за простыню. Здоровый румянец залил краской лицо.
Дахут засмеялась.
- Ты убил его, но в агонии он нанес тебе удар по челюсти, лишивший тебя сознания. Час заката. - Тон ее стал непреклонным. - Ты призовешь всю свою силу. Богиня мне велела, чтобы я пришла тебя укрепить.
- У тебя есть дар Прикосновения, - у тебя, уже? - с интересом спросил он.
- У меня своя судьба.
Он стукнул себя по разбитому, гладкому подбородку, напряг мускулы, резко свесил ноги на пол и встал, обернутый в простыню. Его взгляд неожиданно встретился с ее взглядом.
Она выше подняла голову.
- Моя судьба - это не мерзкий варвар, валяющийся на мне, - сказала она.
- Ты не королева, - медленно ответил он.
- Что ж, так я ей стану, - Дахут схватила его за руку. Сразу стала молоденькой умоляющей девушкой. - О, отец, ты не можешь сражаться с этими ужасными людьми, ты не должен, вместе с тобой умрет все! Прогони их! Я знаю, ты можешь.
Лицо его застыло.
- Фенналис нас скоро покинет, - вполголоса проговорил он. - Если Знак на тебя падет, когда я тоже буду мертв... Нет! - прорычал он.
Ожили военные привычки.
- Выйди и жди, пока я оденусь. Мы об этом подумаем.
Ликующая Дахут повиновалась. В атрии она встретила Форсквилис и Иннилис, которые только что прибыли и добивались разрешения войти.
- Я сделала его невредимым, - сказала она. Иннилис побелела, глаза стали огромными.
- Что? О, нет, дорогая, ты не могла, ты не должна была...
Форсквилис посерьезнела.
- Тихо. В ней есть судьба, какой бы она ни была. Вошел Грациллоний в тунике и сандалиях. Он задал несколько вопросов о ситуации.
- Идемте со мной, - сказал он затем и двинулся вперед.
Волочась за королем и выкручивая руки, Иннилис причитала:
- Что ты намерен делать?
- Собрать силу и разбить их, - бросил он назад. Форсквилис перевела дыхание.
- Но тебе бросили вызов - в ужасе запротестовала Иннилис.
- Будем мешкать - потеряем последний шанс на неожиданность, а Митре известно, что нам нужно любое преимущество, которое мы сможем наскрести, возразил Грациллоний.
- С нами боги, - добавила Дахут, идя сбоку от отца.
Форсквилис сдержала свой ответ.
В воротах Грациллоний коротко поговорил со своими солдатами. Они положили щит, чтобы он смог встать на него. Каждый взялся за угол и вместе высоко подняли короля, в его золотисто-каштановых волосах запутался закат, как у галльского вождя в старину. Народ кричал.
- Послушайте меня, - проревел он. - Ис, ваш город, Девять его священных королев и вы, его дети, не станете жертвами разбойников, несмотря ни на какие их хитрости. Помяните мое слово. Каждый исанец, который может сражаться, который лелеет честь, свободу и собственную семью, пусть каждый такой человек придет ко мне, как взойдет луна, со своим оружием!
IV
Местом встречи было поместье Таэнуса Химилко, землевладельца, на северном плодородном склоне холмов, где-то за Лесом. Если бы исанцы пришли все вместе, они бы насторожили франков, огни лагеря которых зловеще сверкали на мысе над морскими утесами. Вместо этого вооруженные горожане проскальзывали по одному, по двое, по трое, когда их вызывали, они приняли решение и были готовы. Это продолжалось часами, поскольку убывающая до половины луна не появлялась до самой полуночи.
Грациллоний не мог заставить себя спокойно сидеть в затемненном доме. В любом случае с его стороны это было бы неумно. Он ходил взад-вперед снаружи во тьме, приветствуя пришедших, по-простому разговаривая с ними, организовывая их и информируя, излучая уверенность, которой сам не испытывал. Король сознавал всю безнадежность предприятия. Но лучше хоть какой-то шанс, чем просто сидеть, ожидая, когда тебя раздавят.
Наконец, время пришло.