Как можно пытать того, кто в любое мгновение может умереть по собственной воле? И ведь умирают! Они также умеют подавлять боль. Примитивные и хитрые твари!
А эта к тому же битком набита шере! Тело, напичканное этим чертовым наркотиком, разрушается быстрее, чем его успевают исследовать.
Великая Чтимая Матра сделала знак адъютанту, который пнул Почтенную Мать ногой и по второму знаку ослабил путы, чтобы позволить пленнице хоть немного двигаться.
- Как твое имя, дитя? - голос Великой Чтимой Матры, полный показной благожелательности, был хриплым от старости.
- Меня зовут Сабанда.
Ясный молодой голос, в котором не было боли.
- Хочешь, мы пленим слабого мужчину и поработим его? - спросила Великая Чтимая Матра.
Сабанда знала правильный ответ. Ее предупреждали об этом:
- Я раньше умру.
Она сказала это спокойно, глядя снизу вверх в лицо цвета ссохшихся под лучами солнца корней. Эти странные рыжие искры в глазах старухи... Прокторы говорили, что это признак гнева.
Красно-золотое облачение, расшитое черными драконами, и красное трико только подчеркивали сутулую иссохшую фигуру Матры.
Великая Чтимая Матра не изменила выражения лица, хотя в ее голове и пронеслась фраза, обычная в размышлениях об этих ведьмах: Будь ты проклята!
- Чем ты занималась на этой маленькой грязной планетке, где мы тебя нашли?
- Я была учителем юных.
- Боюсь, никто из твоих юных в живых не остался.
А теперь-то что ты улыбаешься? Чтобы оскорбить меня, вот зачем!
- И ты учила своих юных поклоняться этой ведьме Шиане? - продолжила Чтимая Матра.
- Зачем мне учить их поклоняться Сестре? Шиане это не понравилось бы.
- Не понравилось бы... Ты хочешь сказать, что она вернулась к жизни и ты ее знаешь?
- Разве мы можем знать только живых?
Как чист и бесстрашен голос этой юной ведьмы... Они удивительно умеют контролировать себя, но даже это их не спасает. И все же как странно, что культ поклонения Шиане до сих пор не исчез. Его, разумеется, нужно вырвать с корнем, уничтожить - так же, как уничтожаются и сами ведьмы...
Великая Чтимая Матра подняла мизинец правой руки. Ожидавший в молчании адъютант подошел к пленнице со шприцем для инъекций. Быть может, новый наркотик развяжет ведьме язык, а может, и нет. Неважно.
Сабанда поморщилась, когда инъектор коснулся ее шеи. Через секунду она была мертва. Слуги унесли тело. Его скормят пленным Футарам. Не то чтобы от Футаров была большая польза: они не размножались в неволе, не подчинялись самым обычным командам. Вялые, выжидающие...
"Где...?" - мог спросить один из них. Или произнести другие слова, столь же мало значащие. И все же некоторые удовольствия Футары могли доставить. Плен также удостоверял, что они уязвимы. Так же, как и эти примитивные ведьмы. Мы найдем место, где скрываются ведьмы. Это всего лишь дело времени.
Человек, который способен взять что-то заурядное,
привычное и осветить его новым светом, может
устрашить. Мы не хотим, чтобы наши представления
изменялись; нам кажется, что требовать этого,
значит, угрожать нам. "Все важное мне уже известно!"
- кричим мы. И тут приходит Изменяющий и выбрасывает
все наши представления прочь - словно ненужный
мусор.
Мастер Дзен-суфи
Майлзу Тэгу нравилось играть в садах, окружавших Центральный. В первый раз Одрейд привела его сюда, когда он только учился ходить и едва ковылял по дорожкам между деревьев. Это было его первым воспоминанием: ребенок, которому едва исполнилось два года, но который уже знал, что он гхола - хотя вряд ли до конца осознавал смысл этого слова.
- Ты особенный ребенок, - говорила Одрейд, - Мы создали тебя из клеток, которые взяли у очень старого человека.