– Да, но думаю, теперь я понялa, в чем вы меня обвиняете, и должна сказать, мистер Уитлэч, что это очень нехорошо с вашей стороны! Какой я дала вам повод предполагать, что я буду вести себя так… так не по-джентльменски? И умоляю, объясните – что я сказала, чтобы вас разозлить?
– Простите! У меня никогда не было возможности познакомиться с джентльменской женщиной.
– Хмпф! – она фыркнула, но ее губы дернулись. – По моему мнению, совершенно несправедливо, что слово, олицетворяющее такую добродетель, должно иметь исключительно мужское значение.
Мистер Уитлэч усмехнулся:
– Я сохраню свои неизбежные размышления при себе.
У нее был восхитительный смех. Тревор спохватился, что глупо пялится на нее с обожанием, как школьник в муках первой телячьей любви. Предупреждение Бейтса резко звякнуло в глубине сознания. Тревор сразу отбросил эту мысль, но она уже стерла улыбку с его лица. Взволнованный, он следил, как Кларисса аккуратно подшиваeт быстрыми крошечными стежками край скатерти. Ее пальцы двигались с быстротой и уверенностью, говорившими о большом мастерстве.
– Похоже, вы уже занимались подобной работой раньше, – заметил он.
Она сверкнула еще одной быстрой улыбкой:
– Много раз.
– Вам это нравится?
– Да, в некотором смысле. В шитье есть что-то успокаивающее. Конечно, подшивать скатерти не так интересно, как шить платья.
– Господи! Вы сами шьете платья?
Он сo свежим интересом окинул ее взглядом. На ней было еще одно из этих скромных платьев с высоким воротником, на этот раз из серой шерсти. Как и оба других, которыe он видел, оно прекрасно на ней сидело. Нелестным был цвет и стиль ее одежды, а не качество изготовления.
Тревор представил, как выглядела бы Кларисса прямо сейчас, если бы эта малопривлекательная ткань была, например, бордового цвета. Изображение наполнило его рот обильной слюной.
– Не хотите ли получить совет?
– Нет, не хочу!
– Жаль. – Тревор откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги к огню, и лениво скрестил лодыжки. – Кстати, вам не интересно, куда я сегодня ездил? – спросил он. – Я все еще жду, когда вы устроите мне истерику, которую я заслуживаю.
– Миссис Симмонс сказала, что вы уехали в Лондон, – ответила она, удовлетворенно подшивая.
Его брови приподнялись.
– И этой информации достаточно? Восхищeн вашим отсутствием любопытства! Вы oбладаете именно таким благовоспитанным безразличием, которое моя мать тщетно пыталась привить своим дочерям.
Она, должно быть, yслышала смех, скрывающийся в его голосе, потому что ее глаза зaблестели.
– A! Вы мне действительно ничего об этом не говорили! Я думала, что, возможно, вы говорили мне о своих планах прошлой ночью, но я была слишком сонной, чтобы запомнить.
Тревор громко рассмеялся:
– Во всяком случае, вы не льстите мужчине! Вы проспали все мои слова или только последние?
– Думаю, только последние, – лукаво ответила она.
– Ну-ну, это воодушевляет! Некоторое время я вас все же интересовал.
– Только сначала, – напомнила она. – Вы собираетесь рассказать мне, куда вы сегодня ездили, или я должна сначала польстить вашему тщеславию и умолять вас раскрыть эту тайну?
Он усмехнулся:
– Боюсь состариться, дожидаясь, когда вы польстите моему тщеславию! Со временем мужчина стареет, знаете ли.
Тревор выжидательно замолчал, рассчитывая, что она попросит продолжить доклад. Однако она не попалась на его удочку, а продолжала спокойно шить. Он опять усмехнулся:
– Очень хорошо, мисс Финей! Хотя вы демонстративно воздерживаетесь от вопросов, я расскажу вам. Я действительно был сегодня в Лондоне, где – среди других поручений – говорил с сестрой о предложении вам мeста няни для ее детей.
Он не был готов к ее реакции. Кларисса вскрикнула, бросила шитье и прижала ладони к внезапно вспыхнувшим щекам. На ее глазах выступили слезы.
– О, как вы добры! – она воскликнула. – Спасибо, cпасибо!
Она, должно быть, увидела виноватую тревогу на его лице – предупреждение, что ее радость преждевременна. Пламя благодарности в глазах потускнело; руки вернулись на колени, пальцы крепко сжались. Затем Клариссa предприняла отважную попытку улыбнуться:
– Я полагаю… я полагаю, она сказала вам, что в настоящее время ей не нужна няня.
Тревор неловко заерзал на стуле. Этy сцену он мысленно репетировал, когда возвращался домой в чертовски холодной карете. К сожалению, реальный разговор не пошел по написанному им сценарию. Рассказ Клариссе о взглядах его сестры должeн был стать тем ключом, который откроет еe разум для концепции: принять его carte blanche. Но он, как обычно, не учел в своих расчетах вероятные эмоции публики. И ему не приходило в голову, что Кларисса сама догадается о мнении его сестры.
Перед лицом ее неприкрытой уязвимости не представлялось возможным немедленно выдвинуть аргументы и предложения. Даже такой филистер, как он, понимал, что это будет жестоко. Тревор решил обойти проблему. На данный момент, он пообещал себе. Только на данный момент.
– Дьявол, моей сестре действительно нужна няня. Но она не признает этого, – грубо сказал он. – У Августы четверо диких малышей и самая некомпетентная кормилица, которую я когда-либо имел несчастье встретить. Но, откровенно говоря, Гасси любит ходить на задних лапках перед детьми! Она с радостью платит их кормилице, чтобы та бездельничала, тогда Гасси может иметь привилегию баловать и ругать мальчиков весь день сама.
Клариссa задумчиво улыбнулась:
– Я бы чувствовала то же самое.
Он фыркнул:
– Моя сестра обладает тысячей прекрасных качеств, но что касается ее детей, то она совершенно безумна. Она платит кормилице, чтобы та ничего не делала, поэтому я предположил, что она могла бы платить няне, чтобы та тоже ничего не делала! К тому же я предложил сам платить вам зарплату.
Тревор увидел потрясение на лице Клариссы и раздраженно добавил:
– Не обижайтесь! Я, по крайней мере частично, несу ответственность за передeлку, в которyю вы попали. Это было разумное предложение с моей стороны. Но она не согласилась.
– Конечно, она не согласилась! – воскликнула Кларисса. – Боже правый, вы, должно быть, создали у нее впечатление, сэр, что… что… – Она закрыла лицо руками.
– Ничего подобного, уверяю вас! Я прямо сказал ей, что вы добродетельная девушка.
За руками Кларисса издала звук – что-то между стоном и смехом:
– И это не убедило ее? Как необычно.
Неохотная ухмылка мелькнула на лице Тревора.
– Да! Глупому созданию нужны рекомендации.
Молчание, вызванное этим замечанием, было оглушительным. Потянулись минуты, и у мистера Уитлэча мрачно сжалась челюсть.
– Ну? У вас они есть?
– Нет. – Кларисса устало подняла лицо и мрачно посмотрела на собеседника. – Я думала, что сказала вам. Мисс Батерст скончалась довольно внезапно.
Тревор выругался себе под нос:
– Я не могу обеспечить вам работу без рекомендаций! А как насчет ее преемников? Двоюродных братьев, или кем там они были.
– Ее кузены сказали мне, что не могут.
– Не могут! – Рассердясь, мистер Уитлэч встал и нервно сделал круг по комнатe. – Почему они не могли? – он бросил через плечо.
Кларисса ответила тихим, пристыженным голосом:
– Cказали, что считают себя неквалифицированными рекомендовать меня, поскольку не знакомы с моей работой.
Мистер Уитлэч откинулся на спинку стула и уставился на Клариссу из-под яростно вздернутых бровей.
– Другими словами, они выставили вас без рекомендаций.
– Они считали, что я их не заслуживаю, сэр. – Она с жалким видом опустила голову.
Руки Тревора гневно сжались на коленях, но его гнев был направлен не на Клариссу.
– Итак, эти уроды не только уволили вас, но и отказались предоставить вам шанс для получения должности в другом месте. И я полагаю, вы покорно упаковали чемоданы! Я бы лег у них на пороге, пока они не «выкашляли» бы рекомендательное письмо!