Если людям прикажут доверить свои жизни… бескрылым птицам, то я хочу быть среди первых.
Чаккел заметно рассердился, но, когда он посмотрел на Завотла, выражение его лица стало хитрым.
– Поступай как знаешь, – сказал он Толлеру. – Наделяю тебя властью рекрутировать любого из моих подданных, кого сочтешь нужным. Смею предположить, что твой друг Завотл займет важный пост советника.
– Это с самого начала входило в мои намерения.
– Отлично. Я рассчитываю, что вы оба поживете во дворце, пока мы не обсудим все основные аспекты обороны. И поскольку на это уйдет немало времени…
Чаккел умолк. В кабинет, усердно кланяясь, вошел сутулый секретарь и приблизился к столу.
– Зачем ты прервал меня, Пелсо?
– Нижайше прошу Ваше Величество простить меня, – ответил Пелсо дрожащим голосом. – Но вы приказали безотлагательно сообщить вам насчет казни.
– Казни? Какой еще… ах да. Ну, выкладывай.
– Ваше Величество, я отправил гонца, велев передать, что исполнение приговора откладывается.
– В этом не было особой нужды. Я просто хотел узнать, сделано ли дело. Ну, так где твой человек?
– Ждет в восточном коридоре, Ваше Величество.
– Да на черта он мне нужен в коридоре? Сюда его веди, старый болван!
Пока секретарь, отвешивая поклоны, пятился к выходу, Чаккел барабанил пальцами по столу. Толлер, хоть и не хотел отвлекаться от важного разговора, посмотрел в сторону двери. Там возникла коренастая фигура Гнэпперла. Сержант не выказывал ни малейшего беспокойства, хотя скорее всего впервые в жизни явился пред очи короля. Он приблизился к Чаккелу строевым шагом, отточенным движением отдал честь и застыл, ожидая позволения говорить. Но его глаза уже встретили взгляд Толлера, и было в них зловещее торжество, которое делало слова излишними.
Толлер потупился от печали и стыда. Словно наяву он увидел перед собой несчастного фермера, встреченного по дороге утренним днем. Неужели это было так недавно? Он обещал Спеннелю помочь, но не сдержал слова. И тем острее была его мука, что он помнил: Спеннель на него не надеялся.
Как же он спасет целый мир, если даже одного человека не сумел защитить?
– Ваше Величество, предатель Спеннель казнен во исполнение законного приговора, – доложил Гнэпперл, когда Чаккел жестом позволил ему говорить.
Король пожал плечами и повернулся к Толлеру:
– Я сделал все, что мог. Ты удовлетворен?
– У меня к этому человеку пара вопросов. – Толлер поднял голову и сцепился взглядом с Гнэпперлом. – Я надеялся на отсрочку казни. Разве появление небесного корабля не вызвало в городе суматохи?
– Суматохи было предостаточно, милорд, но мне это не помешало исполнить свой долг. – Сержант говорил с нескрываемым злорадством, изощренно глумясь над Толлером. – Даже палач убежал за кораблем с толпой зевак, и я был вынужден проскакать несколько миль, чтобы найти его и вернуть в город.
«Это первый палач, которого ты нынче встретил, – подумал Толлер. – Я – второй».
– Сержант, это весьма похвально, – сказал он вслух. – Вы, похоже, из тех солдат, для которых долг – превыше всего.
– Так оно и есть, милорд.
– В чем дело, Маракайн? – вмешался Чаккел. – Только не говори, что собираешься мстить обыкновенному солдату.
Толлер улыбнулся.
– Совсем напротив, Ваше Величество. Я так ценю этого сержанта, что хочу взять его в свои войска. Не правда ли, вы сами дали мне такое право?
– Да, я сказал, что ты можешь брать кого угодно, – проворчал Чаккел.
– Я хотел, чтобы сержант услышал это из ваших уст. Произнося эти слова, Толлер посмотрел на Гнэпперла, и тот встревожился, с опозданием сообразив, что его рвение оборачивается против него же.
– Скоро нам предстоит испытывать новые небесные корабли, и у меня будет много опасных поручений. Сержант, вас ждут полеты в высоком небе, полеты без шаров.