Томила!
Кто это ему про Томилу толковал, что он-де еще и кулачный боец?
Ведь наверняка Томила уже где-то поблизости от буйного кружала! Наверняка что-то знает про погибшего парнишку! Вон Авдотьица за деньги сколько сделала! Неужто скомороху деньги не нужны? Он за них рожу под кулаки подставляет, а тут - сказал с полдюжины словечек на ухо, и получай гривенник!
Но сперва следовало проводить Авдотьицу. Хотя к этой девке, пожалуй, и кулачный боец не сунется... Так приласкает! ..
Вдруг она остановилась и за рукав удержала Данилу.
- А что, Данилушка? Кабы не мой рост окаянный - ты бы на мне женился?
- Кабы не рост? - тут Данила крепко задумался.
Он хотел ответить девке честно.
- Что я на Неглинке живу и в баню пошла - это ты пока оставь, попросила она. - А вот я, какая есть? И личико у меня гладкое, и коса хороша, и всю домашнюю работу знаю, а коли на продажу прясть и ткать понадобится - и это смогу!
- Кабы не рост и не...
Данила внимательно оглядел Авдотьицу.
Она была права - и личиком неплоха, и косой, и детей, поди, здоровенных нарожает...
- Тебе бы из Москвы убраться куда-нибудь, - посоветовал он. - Денег прикопить, уехать, у хороших людей поселиться. Свахе заплатить. А тут ты пропадешь.
- Так женился бы?! - вскрикнула она в непонятном отчаянии.
- А чего бы и не жениться? Коли про твое неглинское житье не знать, да коли бы мне росту еще вершка три... четыре?..
- Я все умею! - заговорила она страстно. - И варить, и печь, и за коровой, и за курами ходить! Я и шить могу, и вышивать! Муж бы у меня нарядный ходил, как боярский сынок! Я бы такую рубаху ему вышила, что самому Милославскому надеть не стыдно! А денежки - денежки прикоплены. Я ведь не дурочка, понимаю - не век на Неглинке жить, старухи там не надобны. Почему, думаешь, я с тобой теперь связалась? Копеечку к копеечке кладу!
- Да сватаешься ты ко мне, что ли? - удивился Данила. - На кой я тебе сдался? Мне ведь и привести-то жену некуда - разве в Аргамачьи конюшни на сеновал!
- Коли бы ты мне полюбился, Данилушка, то в жены к тебе я бы не набивалась, - печально отвечала Авдотьица. - Твои же товарищи мне поперек пути бы и встали. Как Федосьице! Ведь и мне тебя увести некуда... пока...
- А было бы?
- Так и не тебя бы увела! - с внезапным весельем отрубила она. И такое лукавство было на лице, так стрельнула глазами - Данила только крякнул. Он вдруг понял, чем эта здоровенная девка могла завлечь богатого купца.
- Послушай-ка. Вы, девки, ведь со скоморохами в дружбе... - и он замялся, не зная, как напомнить, что ту же Федосьицу ватага приглашала потрудиться плясицей. Не хотелось ему произносить имя брошенной им девки да и только. Но Авдотьица догадалась.
- Хочешь, чтобы я тебя с ними свела? И так разведать про парнишечку?
- Оно было бы неплохо.
- Ну, коли так... Знаешь ли, что Настасья-гудошница на Неглинке объявилась?
Лукава была Авдотьица! Видела же, что между этими двумя что-то неладное затевается... И уставилась голубыми глазищами, словно говоря - ну, вспыхни, молодец, ну, потребуй, чтобы немедленно была тебе Настасья! А я погляжу, повеселюсь тихонько...
Но Данила словно окаменел.
Авдотьица еще не знала за ним странной повадки - когда голова занята важными мыслями, стоя раскачиваться, как дерево в бурю. Его шатнуло вправо и влево - девка только глазами водила, следя, как перемещается голова в меховом колпаке с маленькими отворотами.
- Ну так что же?
- Нет. Без Настасьи обойдемся.
Данила представил себе, что будет, если он примчится к отчаянной девке, а она поймет, что трудится он для Приказа тайных дел.