Л. Дж. Шэн
Мятежный
Святые грешники – 3
Аннотация
Рози
Говорят, что жизнь – это прекрасная ложь, а смерть – мучительная правда. Они правы.
Никто и никогда не заставлял меня чувствовать себя более живой, чем парень, который служит постоянным напоминанием о том, что мои часы тикают.
Он мое запретное, ядовитое яблоко.
Поразительное заблуждение по отношению к моей грубой, грубой правде.
Он также бывший парень моей сестры.
Одну вещь ты должен знать, прежде чем судить меня;
Я увидела его первой. Жаждала его первой. Полюбила его первой.
Одиннадцать лет спустя он ворвался в мою жизнь, требуя второго шанса.
Дин Коул хочет быть моим Медным всадником. Мой белый рыцарь наконец-то прибыл. Надеюсь, он еще не слишком опоздал.
Дин
Говорят, что самые яркие звезды сгорают быстрее всего. Они правы.
Она зажигает мой разум.
У мный рот, язвительное отношение и огромное сердце.
В мире, где все тускло, она сияет, как Сириус.
Одиннадцать лет назад судьба разлучила нас.
На этот раз я осмеливаюсь попробовать.
Добраться до нее–это поле битвы, но, черт возьми, именно поэтому они называют меня Мятежным.
Рози Леблан вот-вот выяснится, насколько сильно я могу бороться.
И победа над ней будет самой сладкой победой.
Плей‑лист:
Halsey – Hold Me Down
Hey Violet– Guys My Age
Train– Drops of Jupiter
Fall Out Boy– Immortals
Hooverphonic– Mad About You
BreatheMe– Sia
«Потому что пение птиц может быть очень красивым.,
Но они поют не для тебя,
И если ты думаешь, что моя зима слишком холодна...,
Ты не заслуживаешь моей весны».
Эрин Хэнсон
Звезды символизируют вечное. Они – постоянная величина в небе с незапамятных времен. Первые обитатели Земли привыкли смотреть на то же самое небо, что и мы сейчас. И наши дети.
И внуки.
И их внуки.
Звезды символизируют круговорот жизни, одиночество и гравитацию. Они светятся в темной энергии, которая составляет большую часть пространства, и напоминают нам, что даже в кромешной тьме всегда есть свет.
Пролог Рози
Мне, наверное, следует кое-что прояснить, прежде чем мы начнем. Моя история? У нее нет счастливого конца. Каким бы высоким, красивым, богатым и очаровательным ни был мой прекрасный принц.
Единственная проблема заключалась в том, что на самом деле он не был моим. Но прежде чем судить меня…
Я увидела его первой. Я жаждала его первой. Я полюбила его первой.
Но все это не имело значения, когда Дин Коул прижался к губам моей сестры прямо у меня на глазах в тот день, когда Вишес вломился в ее шкафчик.
Дело в том, что в такие моменты никогда не знаешь точно, начало это или конец. Текучесть жизни останавливается, и нужно исследовать свою реальность. Реальность – отстой. Поверьте мне, я не понаслышке знаю, как это тяжело.
Жизнь несправедлива.
Папа сказал это сразу, когда мне исполнилось шестнадцать, а я захотела начать отношения с мальчиком. Его ответ был решительным. – Боже мой, нет.
– А почему бы и нет? – мое веко задергалось от досады. – Милли встречалась, когда ей было шестнадцать, – это была чистая правда. Она ходила на четыре свидания с сыном нашего почтальона, Эриком, еще в Вирджинии. Папа фыркнул и погрозил мне указательным пальцем. Хорошая попытка.
– Но ты не твоя сестра.
– И что это значит?
– Ты знаешь, что это значит.
– Нет, не знаю. – Я действительно знала.
– Это значит, что у тебя есть то, чего у нее нет. Это не справедливо, но вся жизнь несправедлива.
Еще один факт, с которым я не могла поспорить. Папа говорил, что я магнит для плохих парней, но это было все равно, что подслащивать ком грязи и ржавых гвоздей. Я понимала, что он имел в виду, особенно потому, что всегда была его маленькой принцессой. Зеница его ока.
Я была яркой. Не нарочно. С густыми ресницами, каскадом карамельных волос, длинными молочно-белыми ногами и пухлыми губами, такими полными, что они занимали большую часть моего лица. Все остальное во мне было маленьким и зрелым – завернутое в красный атласный бант с выражением сирены, которое, казалось, навсегда осталось на моем лице, как бы я ни старалась стереть его.
Я привлекала к себе внимание. Хорошее и плохое. Черт возьми, все виды.
Будут и другие мальчики, пыталась я убедить себя, когда губы Дина и Эмилии соприкоснулись, и мое сердце сжалось в груди. Но всегда будет Милли.
Кроме того, моя сестра заслужила это. Заслужила его. Я была в центре внимания мамы и папы, весь день, каждый день. У меня было много друзей в школе, и поклонники выстраивались в очередь за нашей дверью. Все глаза были устремлены на меня, и никто не удостоил мою сестру даже второго взгляда.
Это была не моя вина, но от этого я не чувствовала себя менее виноватой. Моя старшая сестра стала плодом моей болезни и популярности. Одинокий подросток, прячущийся за холстом с краской. Но сестра все время молчала, передавая свое послание через свою странную, эксцентричную одежду.
Когда я думаю об этом, это действительно было к лучшему. В первый же день, когда я заметила Дина Коула в коридоре между тригонометрией и английским, я поняла, что он больше, чем просто школьная влюбленность. Если бы он был моим, я бы его не отпустила. И это само по себе было опасным понятием, с которым я не могла позволить себе играть.
Видите ли, мои часы тикали все быстрее. Я не родилась такой, как все остальные.
У меня была болезнь.
Иногда я ее побеждала.
Иногда она меня.
Любимая всеми Роза увядала, но ни один цветок не хочет умирать на глазах у зрителей.
Кроме того, так было лучше, решила я, когда ее губы оказались на его губах, и реальность превратилась в сложную, мучительную вещь, от которой я отчаянно хотела убежать.
И вот я наблюдала, как моя сестра и единственный парень, который заставлял мое сердце биться быстрее, влюбляются друг в друга.
Мои лепестки падают один за другим.
Потому что, хотя я и знала, что моя история не закончится счастливым концом, я не могла не задаться вопросом… Может ли у меня быть счастливый конец, пусть даже на мгновение?
Дин
Лето, когда мне исполнилось семнадцать, было ужасным, но ничто не подготовило меня к гребаному грандиозному финалу.
Все стрелы указывали на беду. Я не знала, какой путь приведет меня к нему, но, зная свою жизнь, я приготовилась к удару, который отправит меня прямиком в ад.
В конце концов, все это свелось к одному безрассудному моменту киношного клише. Несколько бутонов света и небрежно свернутых тупиков за несколько недель до окончания школы.
Мы лежали у бассейна в доме Вишеса, пили пиво его отца, зная, что это сойдет нам с рук – Господи, с гребаным всем – под крышей Бэрона Спенсера-старшего. С нами были девушки. В Тодос-Сантосе, штат Калифорния, в преддверии летних каникул было не так уж много дел. Все вокруг было обжигающе горячим. Воздух был тяжелым, солнце пекло, трава пожелтела, и всем наскучило их беспроблемное, бессмысленное существование. Мы были слишком ленивы, чтобы гоняться за дешевыми острыми ощущениями, поэтому мы искали их, неторопливо развалившись у бассейна на поплавках в форме пончиков и фламинго и итальянских импортных шезлонгах.