— Так чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил Аякс, наконец нарушая молчание. — То есть я хочу сказать, что вы ведь не живете только на деньги папочки?
За этим последовал неглубокий — «всего лишь шутка» — смешок, которому противоречило то внимание, с каким он наблюдал за мной.
Я провела пальцами по ножке бокала, думая, скоро ли Аякс заметит, что у меня руки не дебютантки высшего света, а бойца.
— Я фотографирую.
— Свадьбы, моделей и тому подобное?
— Людей. Формы. Фигуры. Обычно ночные съемки при естественных освещении и обстановке. Реальность.
— Значит… — произнес он, протянув это слово, — это вам денег не приносит?
— Пока нет.
Он посмотрел на меня так, словно мне следовало извиниться.
Все-таки, наверно, он банкир.
— Похоже на напрасную трату времени, — заметил он и отвернулся.
Его насмешка задела меня больше, чем следует. Обычно я не обращаю внимания на то, что думают люди, но позже, глядя на мир через объектив, оценивая достоинства людей, мест и предметов в терминах света и тени, черного и белого, я не испытываю удовлетворения, какое хотела бы. Недавно я занялась автопортретом: фотографировала свои костяшки, постоянно мозолистые и покрасневшие он непрерывных ударов по нейлоновым боксерским грушам, или глаза — правый или левый, редко оба, рыжевато-коричневые, цвета земли, днем, но чернеющие, как закрытое облаками озеро, в темноте или когда я очень сержусь.
Вместо того чтобы отыскивать врагов в лицах незнакомых людей, я повернула камеру на себя, и мне не нужен
Фрейд или даже доктор Фил, [3] чтобы объяснить, что я нахожусь в поиске. Вопрос в том, поправится ли мне то, что я когда-нибудь найду.
— С другой стороны, банковское дело, — начала я вежливо, как только официант поставил перед нами второе, — звучит захватывающе. Пожалуйста, не пропустите ни малейшей подробности.
Рот Аякса стал тоньше его пробора.
— Боже, мне следовало сразу понять, что вы совершенно не похожи на свою сестру.
Я не считаю это оскорблением, но почувствовала, что глаза мои темнеют, как смола.
— А откуда вы знаете, какова моя сестра?
— Я читал в «Плейбое» о ней статью, — мерзким голосом ответил он и сунул в рот шафрановый картофель.
Я в свою очередь положила вилку на край тарелки. Так вот оно что.
Хотя фигуры у нас почти одинаковые, мы с моей сестрой Оливией совершенно по-разному воспринимаем свой пол и свою жизнь. Номер, о котором говорил Аякс, вышел месяца три назад, и хотя я не одобряю откровенное отношение Оливии к сексуальности, я понимаю ее причины. Как ни иронично, они те же, что и у меня.
Этот добрый старина Аякс, вероятно, читал и недавнюю статью о семейной империи Арчеров в журнале «Состояния и судьбы».
«Не обладая острым деловым чутьем своего отца, игорного магната Ксавье, и замечательной социальной активностью своей великолепной сестры Оливии… вообще не обладая заметными положительными качествами, мисс Джоанна Арчер тщательно сторонится своего общественного долга в качестве одной из богатейших наследниц планеты, меняя его на фривольность и эгоизм».
Эгоизм я могла понять, но фривольность? Те люди, что ведут колонки о частной жизни других людей, словно пережили операцию на мозге.
Похоже, все-таки не сестра дала мой номер Аяксу. Скорее всего, Оливия с ним вообще не знакома. Очевидно, он встречается с теми, кто выглядит и ведет себя, как герои «Плейбоя», и надеется, что их наследством может перейти к нему, что у него есть шанс с паршивой овцой семейства Арчеров.
«Ошибаешься, Аякс, — подумала я, беря свой бокал. — Во всех отношениях».
— Послушайте, — сказал он, с таким видом, словно говорил о покупке ценных бумаг, — я приехал в Вегас, чтобы хорошо провести время. И подумал, что отыщу вас, потому что у нас общие интересы…
Вроде моих денег.
— … и вы согласитесь показать мне город.