— Почему вы нарушаете регламенты?
Джек умудрился выхватить из-под его руки мяч и забросил в корзину. Внизу его подхватил Брок, и, уведя за спину, оказался нос к носу с Оружием. Азарт заглушил страх или его и вовсе не было.
— Твои регламенты похожи на пособие для кинологов, ты знал?
Солдат сунулся было отобрать мяч, оказываясь слишком близко для игры, грея дыханием кожу на плече Брока.
— Я в курсе. Но ты не ответил.
Брок ударил мячом чуть сильнее, чтобы тот отлетел к Джеку, а сам подставил плечо, на которое натолкнулся Зимний, попытавшийся рвануться ему за спину. Болезненно заныла ключица, но Брок плюнул на это.
— Ты же всё равно не подчиняешься. У меня свой подход.
Взгляд Солдата разом изменился, и Рамлоу просто не успел ничего сделать, когда кулак – слава богу или ГИДРе, что живой – ударил его в живот, заставив согнуться. Навстречу лицу уже летело колено, когда Солдата будто ветром сдуло. Джек, ударив всем корпусом, сбил его с ног. Зимний кувыркнулся, мгновенно опершись, на руки, но встать не смог, удивленно уставившись на левую ногу.
Джек, вставший между ним и Броком, загораживал командиру весь обзор, и тот, продышавшись, вцепился в зама, одновременно выпрямляясь и отодвигая его.
Грязный приём – удар сбоку под колено. Джек не думал о сыворотке, хотя обычного человека это могло бы сделать инвалидом.
Солдат всё же поднялся, не опираясь на раненую ногу, и оскалился, пригибаясь.
— У вас всех свои подходы. Это никого не спасло.
Потерев ещё нывшее место удара, Брок хлопнул Джека по плечу и без опаски подошел к Солдату.
— А у них всех была на воспитании толпа великовозрастных идиотов?
Брови живого оружия дернулись к переносице, обозначив мыслительный процесс, и Брок сжалился. Он и так знал ответ.
— Детка, я – командир Альфа-СТРАЙК уже почти семь лет, а до этого по крупицам собирал свой собственный отряд. Мне платят не только за то, что я умею убивать, но и за то, что умею заставлять людей подчиняться.
Руки Солдата вроде бы дёрнулись для удара, но он сам оборвал это движение. Брок стоял перед ним на расстоянии, не требовавшем даже бросаться вперед, беззащитный, не надеющийся на шокеры и оружие, в недосягаемости второго хендлера – убить Солдат мог без проблем.
Убить первого человека, подошедшего к нему без страха. Первого, не начавшего с угроз.
— Почему ты решил, что я подчинюсь тебе? Вам? Почему вас вообще двое?
Броку стало немного смешно и подозрительно легко, будто ему дали морфина.
— Потому что я верю в твою разумность. Я знаю, что с тобой делали по отчётам прежних хендлеров, и знаю, что они изначально действовали неверно.
Напряжение вновь сгустилось и Брок жестом остановил дёрнувшегося Джека.
— Ну да. А ты пришёл такой весь в белом, решил заменить кнут на пряник и ждёшь подчинения.
Броку не нравился вой сервоприводов в механической руке, этот звук нервировал его, но он даже не думал отступать.
— Я предлагаю сотрудничество.
Он ждал этого удара. Просчитать не смог, не успел, но его спасла травмированная нога Солдата – он не смог вложиться в этот удар полностью. Живая рука схватилась за футболку, когда он, отведя основную часть движения противника в сторону, скользнул ему за спину. Джек тут же зафиксировал металлическую руку и всем весом придавил ступнёй в тяжелом ботинке левую ногу Зимнего в верхней части голени. Тот не сдержал стона, хотя горло было пережато захватом Рамлоу. Правую руку тот зажал между бедер так, что одним разворотом мог бы сломать её.
Его губы оказались возле уха Солдата. Он был близок к тому чтобы соблазниться этим телом, не узнавая себя, но трахаться с живым оружием было бы чертовски плохой идеей. Рядом сверху пыхтел Джек, удерживая воющую бионику. Брок прижал горло подопечного сильнее.
— Давай же, не дури. Мне отдали приказ, который я не могу не выполнить.
На предплечье с губ Солдата стекала слюна, но, чудовищно напрягая шею, он все равно смог прохрипеть:
— Какая разница, убью тебя я или тебя убьет ГИДРа?
Морок спал, а вот злость на этого быстроразмороженного идиота накатила. Брок до хруста надавил на горло Солдата и почувствовал, как задрожало тело в его руках.
— Не меня, ублюдок. Они убьют моих людей.
Махнув головой Джеку, Брок отшвырнул полубессознательное тело в сторону. Из самого словно выдрали державший его стержень. Это признание не открыло ему самому ничего нового, но напомнило лишний раз о безвыходности ситуации. Он сел, подтянув ноги к груди и обхватив их ладонями. Стало зябко и тошно. Солдат, опираясь на полусогнутые руки и одно колено, трясся, жадно глотая воздух.
Джек подал руку, помогая любовнику подняться. Солдат развернул к ним красное, покрытое потом, лицо.
— Ты ведь ни черта не знаешь о том, как работает хендлер.
К счастью, Джек продолжал его придерживать – Брока шатнуло, будто от удара. Он дёрнул за и так разорванную майку. Та, жалобно хрустнув, опала с его плеч.
Солдат замер на полу, глядя на обнажившееся тело, не дыша. Брок с трудом заставил себя посмотреть ему в глаза. Да. Он не был хендлером, но…
Он больше не раздевался ни перед кем. То, что находится под его одеждой, видели только иногда врачи, брезгливо касавшиеся его кожи, да мельком – члены отряда, изредка оказывавшие помощь – Мэй и их медик.
Это тело, шрамы на изрядно потасканной шкуре, пятна ожогов – это всё принадлежало Джеку. Это он фанатично целовал и вылизывал их, буквально оплакав каждый, научившись любить дело своих рук, потому что это тоже было частью его Брока.
Во взгляде Джека так отчетливо мешались вожделение, направленное на пару, и ненависть к Солдату, что Брок всерьёз испугался за жизни обоих.
Солдат вновь нахмурился. Его взгляд скользнул по правому плечу Брока, потом на скрытое футболкой плечо Джека, на его лицо с раздувающимися в предчувствии боя ноздрями. Через мгновение Зимний просто опустил глаза, смотря куда-то за прозрачное бронестекло.
Броку нужна была передышка. Не так уж он устал физически, но его вновь неприятно царапнуло воспоминаниями. Он взглядом приказал Джеку отцепиться и вновь глянул на Солдата, сидящего с отсутствующим взглядом.
— Я вернусь вечером. Надеюсь, ты примешь правильное решение, пока я даю тебе шанс выбрать, кем ты будешь. Моим бойцом или по старинке – живым оружием или нелюбимой собакой.
Он развернулся, уходя, и Джек вновь оказался за его спиной, привычно, наплевав на инструкции, придуманные семьдесят лет назад.
***
Мэй не плакала, но на сердце Брока было тревожно за неё. Он прекрасно знал, что она чувствует, и вообще – насколько она на самом деле чувствительна. Он жалел, что не может сорваться, они оба с Джеком не могут, чтобы быть с ней в эту тяжелую минуту. Ей нужен был весь СТРАЙК, вся её семья, и командир – особенно, но - увы. От Брока ничего не зависело. Он прервал тренировку, только узнав о том, что случилось, и должен был возвращаться обратно, а не мечтать обнять свою девочку, не хотеть прижать её к груди, чтобы успокоить.
Временами он тоже ненавидел современную медицину за её беспомощность. За то, что врачи говорят «Мы сделали всё, что смогли». А ещё за «Так будет лучше, это правильное решение».
Он ненавидел мир за то, что его Мэй пришлось принять это решение, потому что по документам именно она числилась хозяйкой забавного ретривера.
У Мэй тряслись руки, а из блестящих глаз не скатилось ни слезинки, когда она, вместо того, чтобы просто попрощаться после отчёта, сказала о том, что у Челси обнаружилась злокачественная опухоль, давшая метастазы и в легкие, и в печень и, скорее всего, в сердце или рядом с ним – врачи не рекомендовали мучить пса, начавшего странно дышать.
Брок радовался, что рядом с ней был хотя бы Джош. Тот добавил, что отряд ходит по стеночке, стараясь не тревожить и поддержать Мэй, но той ещё не скоро удастся смириться. Он обещал присмотреть и поддержать, кивнув на благодарность командира.
Вернувшегося в зал Брока встретило тяжелое дыхание. Джек работал со штангой, отдыхающий Зимний, стащивший с грифа несколько блинов, страховал его. Почувствовав пару, Роллинз толкнул штангу в пазы и поднялся на скамье. Солдат с интересом взглянул на Брока.