Это Броку не понравилось. Напрашивалось сравнение с Кэпом – тот практически не способен был работать в команде, плохо контролируя себя, когда на горизонте маячил противник.
Пирс не уточнил, на каких ролях он хочет видеть свою игрушку.
Остальные две трети чтива были более увлекательными, хотя в основном это были отчёты предыдущих хендлеров. Частично написанные на бумаге от руки, частично в электронном виде, они содержали годы и десятилетия эксплуатации и совершенствования Оружия, и Брок с Джеком охуевали, читая их, чувствуя омерзение.
То, что они видели, было человеком, но всем было всё равно. Даже Мэй с ленивым и озорным псом обращалась более… человечно?
Эту часть они читали дольше всего, потому что приходилось делать большие перерывы. Броку становилось плохо, когда в строках отчётов он начинал видеть себя.
Некоторые хендлеры, видимо близкие к медицине, не стеснялись описывать эксперименты с участием своего подопечного, и Брок буквально видел, как Солдата препарировали ради интереса, ради того, чтобы рассказать начальству, от чего ещё он не сдох. Как он вёл себя под очередными веществами.
Брок швырнул очередную папку, и та съехала со стола на пол, рассыпав листы. Сам он обхватил голову руками и закрыл глаза.
«Размножение». Они, блядь, даже это с ним пытались провернуть – использовать как племенного быка. В ёбаных подробностях описывая всё. Каждый свой шаг, каждое движение. Когда выяснилось, что он стерилен, они попытались его клонировать, но не получилось – сыворотка сделала генный материал непредсказуемым. И всё равно они не унывали и пробовали снова и снова, пользуясь достижениями развивающейся медицины.
На нём испытали все известные отравляющие вещества и биологические агенты. Испробовали все возможные способы наказания, начиная от окрика и заканчивая групповыми изнасилованиями и хирургическими вмешательствами, признав обоснованными лишения воды, пищи и воздуха, содержание в тёмной камере изолятора в зафиксированном состоянии и электричество. Джек порывался отобрать папку «Устранение сбоев», но Брок не позволил, выдержав.
Той ночью он впервые поднялся на поверхность и сидел у въезда на подземную парковку на бетонном блоке противотаранного устройства. За проливным дождём не было видно ничего, в том числе – его лица. Впервые Джек не пошел следом за ним. Аккуратно собрав разбросанные листы, он педантично сложил их и ознакомился с содержимым.
У них всё равно не было выбора.
Той ночью Брок отдавался с такой страстью, будто завтра никогда уже не наступит. И Джек делал то, единственное, что мог – отгораживал любовника от грёбаного мира, в котором возможно было совершать бесчеловечное безнаказанно, собственным телом. Он жалел лишь о том, что не сможет уже спасти его душу, их души, вместо которых давно уже поселилась кровожадная гадина с безразмерными щупальцами, свила себе гнёздышко за грудиной и сдохнет лишь тогда, когда не станет их обоих. Об этом оба молчали – какой толк в словах. Они пошли на это добровольно.
Им пришлось смириться. Брок делал пометки в планшете, записывая и комментарии Джека. Они обсуждали чужие отчеты, иногда завтракая, обедая или ужиная, обложившись бумагами, или знакомились с электронными записями, нависая прямо с подносами над клавиатурой ноутбука, почти без труда добытого у снабженцев. Те сдулись сразу, даже не пытаясь бороться. Как и говорил Пирс – требования хендлеров Зимнего Солдата выполнялись с полуслова.
Отчёты с миссий, заинтересовавшие Брока, были весьма скупы, поэтому он лишь бегло просмотрел их, увлекшись видеоматериалами. От них он отрывался только чтобы дойти до сортира, либо по принуждению Джека, заставлявшему ложиться спать. Кормил он же и практически насильно, матеря командира за вновь появившиеся круги под глазами.
Брок же боялся, что, если прекратит изучать своего подопечного, то уже не сможет себя заставить взяться за информацию вновь. Проще было так, по инерции, не расслабляясь, не выныривая из кромешного ада.
Он понимал, что всё то, что творили с человеком, не с оружием, предстоит сделать и ему. Усовершенствовать, как требовал Пирс, добиваясь иного уровня подчинения, и он уже по имеющимся данным видел – почему.
Перед ним был архив смертей. Призрак не признавал над собой власти. Чёрт знает, как и из кого его создали – бога ради, Брок видел, что можно сделать из простого человека правильно подобранными словами, действиями и веществами – шлюх, первоклассных убийц, иногда даже – хоть и крайне редко – чуть ли не запредельно развить разум. Сыворотка и все те воздействия, что были описаны или даны ссылками на специфическую медицинскую документацию, которую ему не хватило духа затребовать, вполне справились с задачей. Появился очередной суперсолдат, без тех «вредных» моральных устоев, которые мешали Рождерсу раскатать по ближайшей поверхности тех, кто взглянет на него как-то не так или посмеет требовать чего-то.
Техника безопасности, написанная буквально кровью – там были пометки со ссылками на дела бывших хендлеров – составляла довольно большой талмуд. Ещё даже не дочитав его, они серьёзно задумались – а на кой чёрт Организации нужен такой геморрой? Гораздо проще и дешевле содержать армию, чем одного такого затейливого диверсанта. И как так случилось, что за семьдесят лет почти его так и не обломали.
Броку проблема виделась в самом стандарте техобслуживания Оружия. Те самые обнуления, скорее всего, заставляли его забывать и о необходимости подчиняться. Тогда же Брок сделал пометку на планшете – проверить готовность подопечного подчиняться при длительном отсутствии обнулений, хотя где-то ему попадались слова о дестабилизации в этом случае. Получался хренов замкнутый круг.
Взгляд притягивали уже три сложенные стопкой кейса, в которых хранилось их единственное средство, которое, в теории, позволит им хотя бы не сдохнуть в нежных объятиях Солдата. Они ещё не пользовались им, пока не горя желанием встречаться с Призраком, но вечно тянуть было нельзя.
Поднявшись с пола, Брок прошел к двери их комнаты, возле которой и стоял стул с кейсами. Иньектор, один на двоих, лежал в нижнем ящике. Придержав остальные, Брок положил его поверх и открыл. Джек следил за ним молча.
Не поворачиваясь, Брок обронил:
— Нам нужно попробовать.
Пересев на кровать, Джек кивнул обернувшемуся любовнику и выше задрал рукав футболки.
— Давай.
Как бы им ни не нравилось делать это друг с другом, но колоть эту дрянь сами себе они так и не научились. Нужно было две руки, чтобы точно попасть куда надо.
Они уже обговаривали, как всё будет. Им нужно было привыкнуть к тому, что нанороботы сделают с их телами, прежде чем кидаться на амбразуру – почти буквально.
На тренировку Брок отвёл им один день. Климатический полигон, который смоделирует экстремальные условия, и его собственноручно разработанная программа тренировки. Он не хотел сомневаться ни в чём.
***
Джек ещё спал, когда Брок узнал пренеприятнейшую новость.
Был серьёзно нарушен один из протоколов работы с Оружием. Куратор – Пирс – не представил ему нового хендлера. А, поскольку Солдата не отправляли на хранение из-за того, что неясно было, когда он понадобится новому хендлеру, тот ощутимо сбоил.
Это всё сообщил Броку техник, когда командир, которому снова не спалось, решил посмотреть вблизи, с чем им придётся работать.
У Солдата были персональные апартаменты на базе. Настоящий вольер для зверя, оснащённый полным игровым набором – владельцы самых элитных спортзалов могли лишь завидовать оснащению этого комплекса. Всё здесь собранное было без торговых обозначений – Брок уверился в предположении: инвентарь для Солдата изготавливался по особому заказу. Даже Роджерс так не шиковал – занимался на том, что предназначено для простых смертных, вынужден был беречь вещи.
Так же, как и для Роджерса, была заготовлена целая этажерка груш. В сетчатом мешке в рост человека были напиханы баскетбольные мячи.
Рядом со «спортзалом» располагалась и комнатка для «временного хранения», как сказал техник. В переводе на человеческий, она оказалась подобием спальни с подобием же койки, хотя, технически, это скорее была довольно широкая лавка. Судя по тому, как растопырил свои ручонки техник, показывая её ширину, на ней можно было лежать на боку. Брок не стал давать выход чувствам, вспоминая, как содержали когда-то его самого, но запомнил.