— Ревнуешь? — повернул голову на звук его голоса Артур.
Что-то тихо щелкнуло. Желудок прилип к горлу, но тут же ухнул в пятки. Поболтался там пару секунд и вернулся на свое законное место.
— Ревную, — поцеловал Артура в губы Гарольд и потянул на выход из отсека. — И это еще одна причина, по которой я не буду твоим любовником. Через пару лет тайных свиданий я не выдержу и убью твою жену. Или тебя. Ты должен принадлежать мне целиком!
— Это ты мне должен!
— Что именно?
— Вескую причину, по которой я буду помнить о тебе и твоих обещаниях вопреки здравому смыслу, обстоятельствам и предназначению.
Гарольд усадил Артура в кресло пилота, поцеловал в макушку, смахнув с волос неведомо откуда взявшуюся там пушинку, прошептал тихо-тихо:
— У меня ее нет, любимый.
И исчез с корабля за миг до того, как Артур обрел зрение.
— Бангалор тебя раздери, Дредд! Я слышал признания в любви бесчисленное количество раз, но мне на них было наплевать, — сложил руки на пульт, а голову на руки Артур. Помолчал, а потом добавил едва слышно: — Почему же не наплевать сейчас?
…
Дальнее Порубежье. Эсперанса. 6 месяцев спустя.
Свадьба Наследника Князя де Сильва-Веласкеса далась Гарольду нелегко, потому что все пошло наперекосяк накануне означенной даты и началось с утреннего звонка Артура, к которому он оказался не готов.
— Ты знаешь, что я женюсь завтра?
— Знаю, — ответил Гарольд, салютуя ему початой бутылкой рома, которую не допил с вечера. — Мои соболезнования. Твоя невеста — главная стерва всея Метрополии. Как ты умудрился заделать ей ребенка до свадьбы?
— После встречи с тобой, последующего изучения всех видеоматериалов, какие о тебе нашлись, и долгих размышлений я решил предоставить Вселенной право выбора мне жены и переспал со всеми потенциальными кандидатками, не предохраняясь. Только Женевер оказалась настолько умна, что меня на этом подловила.
— Почему ты так циничен, Артур? Неужели нельзя было выбрать ту, которая влюблена в тебя по уши? Она бы заботилась о тебе и…
— Серьезно облегчала жизнь твоей совести? Ну уж нет. Я хочу, чтобы ты знал, что я НЕ счастлив в браке, что по-прежнему одинок и что твое обещание заботиться обо мне не выполнено ни в одном месте. Я хочу, чтобы соблазн дать мне передышку и утешить меня в постели не давал тебе покоя ни днем, ни ночью.
— Ты жестокий сукин сын.
— А ты не жестокий? Я не хочу ждать двадцать пять лет, чтобы обнять тебя снова.
— Средняя продолжительность жизни мужчины голубых кровей составляет двести лет. Что такое двадцать…
— Да мне полгода хватило, чтобы научиться кончать на твою башку в шлеме глядючи! Что со мной будет через год?
— Замолчи, пожалуйста!
— Нет. Я не закончил, — нахмурился Артур. — Я помню про твои ограничения, а потому готов отказаться от должности Канцлера и уехать с семьей на Амадею, где до меня никому не будет дела, а ты сможешь заботиться обо мне в любое время дня и ночи.
— Не делай этого, — охрип Гарольд. — Не искушай меня!
— Ты сказал, что любишь меня. Докажи это! Я хочу, чтобы ты стал моим любовником. Нет, я требую!
— Я… я не смогу.
— Почему?!
— Я же говорил! Делить тебя с кем-то выше моих сил. Когда ты далеко — я спокоен, но если ты будешь близко, я сорвусь и наделаю глупостей.
— Ты — Судья, Дредд. Непрошибаемый, неумолимый, бездушный палач. У тебя нет нервов.
— У меня нервов нет?! — взорвался Гарольд, вскакивая на ноги и со всей дури швыряя бутылку в пульт управления. — С того дня на Эсперансе я один больной нерв! Ты что думаешь, я не хочу быть с тобой рядом? Да я мечтаю об этом каждый божий день! Но я не могу! На мне лежит ответственность еще большая, чем на тебе!
— Еще большая? Кем ты себя возомнил?! — возмутился Артур, но ухватил пролетающую мимо мысль и осекся: — Не может быть…
— Чего не может быть? — мигом потух Гарольд.
— Какого цвета у тебя глаза?
— Это неваж…
— Какого! Цвета! У тебя! Глаза?! — заорал Артур, стремительно теряя контроль над ситуацией. Не может быть. Этого просто не может быть!
— Зеленые, — ответил Гарольд. Плюхнулся в кресло пилота. Помолчал и добавил едва слышно: — Как море на Амадее.
— Катастрофа, — схватился за голову Артур, складывая кусочки паззлов в правильный узор.
Дредд — это Гарольд, опальный Наследник Императора, которого отправили в ссылку не на Сант-Кевентин, а в Дальнее Порубежье. Слухи о заточении в тюрьму — это всего лишь слухи! Генрих ведь так и не ответил на вопросы, сведя разговор к инциденту на балу и своему по этому поводу недовольству.
Артур нервно почесал затылок, спохватился и снова сжал голову в руках. Бангалор всех раздери! Он умудрился влюбиться в будущего Императора — единственного человека во Вселенной, для которого брак с мужиком невозможен по определению. Да, Император Генрих женат на Князе де Сильва-Веласкесе, но их брак — исключение, на которое правящую элиту в крайне непростых обстоятельствах вынудили пойти две легендарные личности, у которых к этому времени были дети и, по уважительным причинам, не было жен. Другое дело Наследники — жалкие тени великих отцов. Их удел — продолжение традиций. Его удел! Жена, дети, Амадея и Дальнее Порубежье. Поездки в Столицу на балы и совещания. Беспрекословное подчинение сюзерена государю, у которого тоже будут жена, дети и… Фавориты.
Мысль стать Фаворитом Гарольда сгорела в огне ревности и унижения, даже не вылупившись толком, и оставила Артура в растерянности. Если не Фаворит, то кто? Никто? Эта мысль прожила чуть дольше, но была раздавлена взбунтовавшимся сердцем. Князья де Сильва-Веласкес бьются за то, что им дорого, до последнего вздоха! А уж за любимых (любимых? любимых! точно? точно!) тем более.
Артур принял решение, сложил руки на пульт и расправил плечи.
— Теперь ты возьмешь свои слова обратно? — спросил Гарольд, наблюдая за Артуром так, будто от этого зависела его жизнь. Впрочем, она и зависела.
— Да.
— Не спеши… Может… Да. Я понял, — оборвал сам себя Гарольд, сжимая зубы, чтобы не наговорить глупостей.
— Ничего ты не понял, — покачал головой Артур. — Мое предложение больше не актуально, поэтому…
— Поэтому?
— Я принимаю твое.
— Какое именно? — растерялся Гарольд.
— То, которое про «им придется с моим выбором смириться».
— Оу…
— Ты передумал? — наклонился к экрану Артур.
— Нет, конечно!
— У тебя есть план?
— Да. То есть нет. То есть…
— Так есть или нет?
— Притормози! Дай сориентироваться! Ты так быстро принимаешь судьбоносные решения, что я за тобой не успеваю! — возмутился Гарольд.
— Привыкай, — рассмеялся Артур, глядя на растерянного Судью по-новому. Крутить тайный роман с равным по положению — это одно, а бороться за руку и сердце Наследника Великой Империи — совсем другое! — Моими любимым игрушками в детстве были истребители, для пилотов которых мгновение промедления оборачивается смертью.
— Это многое объясняет, но пять последних лет ты занимал должность Канцлера Империи. Неужели за это время так ничему и не научился?
— Научился, но строить козни, врать и выжидать — это не мое.
— Теперь я понимаю, почему Генрих вынудил твоего отца сбежать из дворца и провернул всю свою многоходовую интригу в одного, — проворчал Гарольд, нашаривая в ящике возле пульта еще одну бутылку с ромом. Не каждый день любимый человек соглашается стать твоим мужем… когда-нибудь.
— Ты это о чем?
— О тебе и наших планах на будущее.
— И?
— План у меня есть, но тебе я о нем не расскажу.
— Почему?!
— Ты сможешь соврать, глядя Императору в глаза?
— Это вряд ли, — опечалился Артур. Покрутился в кресле задумчиво. — Скажи хотя бы, сколько лет запланировано на его выполнение?
— Плюс-минус тридцать.
— Если все это время мы будем любовниками, то норм…
— Мы НЕ будем любовниками, — приложился к бутылке Гарольд. — Только не после того, как ты мне в любви признался.