Она повернулась в его сторону, посмотрела задумчиво, но и не думала гневаться. Напротив, происходящее явно казалось ей занимательным.
— При всем моем расположении к тебе, Ричард, но я предлагаю это твоей жене, а не тебе. Выбор за ней.
— Леди Елизавета…
— Тссс… — она приложила палец к губам. — Дай нам поговорить, Ричард. Я уверена, сэр Роберт с удовольствием составит тебе компанию в игре в карты.
Проще говоря, эта хрупкая женщина, формально еще не имевшая никаких прав, выставила за дверь двух мужчин. Сколько же ей было, когда ее мать отправили на эшафот? Три года? Четыре? С тех пор никто не рассчитывал на то, что девочка-бастард может однажды стать претенденткой на трон, а, значит, ее не воспитывали, как королеву, и все же она научилась виртуозно управлять окружающими.
— Так, значит, вы согласны, леди Элизабет, — уточнила она, когда мы остались вдвоем.
Я понимала, что независимо от того, каким будет мой ответ, обратной дороги не будет. Настал момент истины, и пришло время выбирать, на чьей я стороне? Отказаться, оставить все, как есть, надеясь на милость нынешней королевы? Но, ходят слухи, что здоровье Марии ухудшилось, и, возможно, ей осталось недолго. Тогда Елизавета станет королевой, но после моего отказа уже вряд ли приблизит ко двору. Но с другой стороны Мария, поддавшись уговорам фанатичных советников, может отправить сестру на казнь, а следом за ней и нас с Ричардом. Я понимала, что мои размышления прагматичны и, быть может, даже корыстны, но и сидящая передо мной Елизавета тоже думала в первую очередь о собственной выгоде.
— Да. Согласна.
Я сделала ставку, и теперь оставалось уповать на то, что она окажется выигрышной.
— Хорошо, — Елизавета улыбнулась, явно довольная моим ответом.
— Ты должна была обсудить это со мной.
Поленья в камине догорели, но даже в темноте я видела гневное выражение его лица. Ричард злился и, надо сказать, небезосновательно. Я понимала его чувства. Он сидел на краю постели и пристально наблюдал за каждым моим движением.
— Должна была. — Я сняла халат и положила его на обитую бархатом софу в изножье кровати. — Но твое негодование не изменило бы мой ответ. А помешать мне ты бы не смог.
Я обошла кровать и легла с другого края.
— Ты знаешь, какое наказание бывает за шпионаж?
— Знаю. Как знаю и то, что делают с теми, кто укрывает в своем доме еретиков. — Я повернулась к нему. — Мы оба преступники, Ричард. Может быть, судьба не случайно свела нас вместе?
— Ты веришь в судьбу? — Он придвинулся ближе, положил руку мне на бедро, и это прикосновение отозвалось в теле сладкой тяжестью.
— Отчасти. Я верю в то, что некоторые вещи происходят не просто так. Эбигейл могла найти мне другого мужа, тем более что претенденты были. Или ты мог найти невесту поближе к дому. Но вот мы здесь, в Хэтфилд-Хаусе. Еретик и шпионка. — Я тихонько засмеялась. — Хороша парочка, да?
За напускным весельем скрывался страх. Я понимала, что ввязалась в очень опасную игру, которая, вполне вероятно, приведет меня на эшафот, но, как бы странно это ни звучало, верила в Елизавету. Несмотря на противоречивость натуры, она казалась мне хорошим человеком и, главное, достойной трона. И если уж выбирать, под чьим подданством жить — Марии или Елизаветы, то я бы предпочла последнюю.
— Не думай, что мне не страшно, Ричард. Я знаю, что ждет нарушителей закона.
Впервые за долгое время я вспомнила о бедной Джейн. О том, как она, извиваясь, выла от боли, пока дыба рвала ее мышцы и суставы, а потом корчилась в огне. В ночь перед казнью шел дождь, хворост промок и горел из рук вон плохо. Несчастная, несчастная Джейн!
— Иди ко мне.
Ричард не пытался отговорить меня, не сетовал на то, какая плохая жена ему досталась — нет. Он просто был рядом и делал все, чтобы поддержать меня. Уже за одно это я была готова идти за ним хоть в саму преисподнюю.
В ту ночь мы занимались любовью пока не остались совсем без сил. Так мы чувствовали, что все еще живы и есть друг и друга. Когда все висит на волоске, когда ходишь с завязанными глазами по краю пропасти, только близость и спасает. Физическая, душевная — важно чувствовать, что ты не один в темноте, что есть рядом рука, рука того, кто подхватит, удержит, а быть может, и рухнет вместе с тобой в бездну. Но не отпустит.
— Я поеду с тобой, — выдохнул Ричард, когда обессиленный упал рядом.
Его спина взмокла от пота, он тяжело дышал, но, черт возьми, как же он был хорош! Глаза уже привыкли к темноте, и мне казалось, что я могу смотреть на него вечность.
— Ну, конечно, со мной. — Я покрепче обняла его, наслаждаясь прикосновением липкого обнаженного тела к коже.
От частого дыхания его грудь и живот вздымались, я слышала, как бьется его сердце.
— Она тебе нравится?
Ричард, конечно, понял, кого я имела в виду, когда сказала «она».
— Я очень ценю ее. Как человека. Елизавета помогала моей семье, тогда, когда все от нас отвернулись. Даже когда это вышло боком ей самой, она не отступилась. Ты ревнуешь? — в его глазах блеснули лукавые огоньки.
— Нет, — честно сказала я. — Ей нравится флиртовать с мужчинами, в том числе и с тобой. А этот Дадли? Кто он? Можно ли ему верить?
— Думаю, да. Некоторые считают его скользким типом и, пожалуй, недалеки от истины, но он никогда не сделает чего-то, что навредило бы Елизавете.
— Так, значит, мы едем в Лондон? — Ричард лежал на спине, а я вполне уютно устроилась у него на груди.
— Раз моя жена так сказала, — он сунул руки под голову, — значит, едем.
Комментарий к Глава 15. Ставки
группа в контакте - https://vk.com/lena_habenskaya
========== Глава 16. Заложники веры ==========
Дело, в которое мы ввязались, требовало обдумывания мельчайших деталей, ибо даже незначительный промах мог обернуться катастрофой для всех. Елизавета понимала это лучше, чем кто-либо — в случае неудачи на плаху лягут не только наши головы, но, вполне вероятно, и ее собственная.
— Я уже имела честь побывать в стенах Тауэра, — сказала она, когда мы прогуливались по замковому парку. — Он, безусловно, впечатляет, но это не самое лучшее место.
— Что ж, верю на слово, Ваша Милость, и обещаю не стремиться туда попасть, — пошутила я.
Елизавета оценила шутку, но уже в следующий миг опять стала серьезной.
— Я не желаю зла Ее Величеству, как многие думают, — повторила она вчерашние слова, — и отправляю вас в Лондон не с целью навредить ей. Но мне нужны сведения. Любые. Что происходит во дворце, о чем говорят, каковы настроения в народе… Понимаете, о чем я?
— Да, Ваша Милость. Я не стала бы делать ничего, что противоречит моей совести.
Мы вышли из кустарникового лабиринта, являвшего сейчас переплетение укрытых остатками снега голых ветвей, и оказались у небольшого пруда с фонтаном. Летом здесь, наверное, было очень красиво, но сейчас это место выглядело тоскливо. В низко повисшем сером небе кружили вороны, и их крики почему-то вызывали тревогу.
— Вы мне нравитесь, — призналась Елизавета. — Берегите себя, Лиз. Я не хочу, чтобы вы попали в беду.
— Я постараюсь, Ваша Милость.
Погода не располагала к длительным прогулкам, и за полчаса в продуваемом лабиринте, мы успели замерзнуть. Во всяком случае, пальцы на моих ногах уже онемели, а уши болели от ветра.
— А я ведь совсем забыла поблагодарить вас за свадебный подарок, — к своему стыду я вспомнила о нем только сейчас. — Это же вы прислали то платье?
— Когда-то оно принадлежало моей матушке. — Елизавета мягко улыбнулась. — Она надевала его лишь раз, когда вместе с моим отцом встречала испанского посла, Юстаса Шапуи.
Получается, я вышла замуж в платье обезглавленной королевы. Не знаю, можно ли считать это хорошей приметой, но у меня было, чем отблагодарить Елизавету.
— Тогда позвольте и мне сделать вам небольшой подарок. Я дам вам его, когда вернемся в замок.
Это была нитка жемчуга с подвеской, доставшая моей матери от Анны Болейн. Она отдала ее своей фрейлине в день своего ареста. «На счастье», сказала тогда королева-консорт. Во всяком случае, именно так гласила наша семейная легенда — это было то, что мне всегда говорила Эбигейл.