Пастельные цветные пряди раскрывались, извивались, скручивались, как множество отдельных живых нитей. Они были бесконечно пылкие, эмоциональные, с шелковистым выражением времени и скручивающейся шкурой пространства… Они были всем в мире и сверх того – прекрасными.
– Для вас, – раздался спокойный голос, – прежняя реальность заканчивается в этой комнате.
– Так просто?
– Вот именно.
– Но…
– Вы стоите здесь, – продолжал голос, – в последнем зернышке, последнем ядре, так сказать, того, что было для вас реальностью. Перешагните порог, пройдите через завесу, и вы вступите в реальность, которую я вам обещал.
– И что мы найдем за завесой?
– То, что делает каждый из вас. Сейчас за завесой лежит ничто. Там ничего нет – ничего, кроме времени и пространства, ждущих творения. Но это ничто и есть потенциальное в с е.
– Одно время и одно пространство? – понизив голос, сказал Пил. – Будет ли их достаточно для различных желаний?
– Все времена и все пространства, мой друг, – ответил спокойный голос. Пройдите, и вы найдете матрицу мечты.
Они сгрудились, прижались друг к другу со странным чувством товарищества. Но теперь, в наступившей тишине, они разделились, словно каждый получил знак от своей собственной реальности – жизни, совершенно отделенной от прошлого и от друзей минувших дней. Это был жест полного обособления.
Все разом, импульсивно, однако, независимо друг от друга, они пошли к сияющей завесе.
Затем он полностью успокоился и неподвижно повис вне времени и пространства, собираясь с мыслями для творчества.
– Сперва, – сказал, наконец, Финчли, – у меня должен быть небесный трон, приличествующий богу. У меня также должно быть царствие небесное и охранники‑ангелы, ибо не подобает богу быть совершенно одному.
Он немного поколебался, обдумывая различные виды небесных царствий, которые знал по книгам и картинам. Нет нужды, подумал он, особо оригинальничать с этим. Оригинальность будет играть важную роль в сотворении вселенной. А пока что нужно обеспечить себя приемлемым достоинством и роскошью, и для этого вполне подойдет вторичная обстановка древнего Яхве.
Подняв руку, он застенчивым жестом отдал приказ. Мгновенно пустота залилась светом, и перед ним возникли огромные золотые ступени, ведущие к сверкающему трону.