- Но как попали эти два бракованных поршня в, производство?
- Они и не попали туда, а пошли на склад бракованной продукции. Это показали автоматические счетчики склада. Но машина выпустила еще четыре сомнительных поршня, насчет которых показания дефектоскопа были смутны, неясны, и приборы из-за этого пропустили их на транспортер, а не положили на электрокар брака...
- Но ведь вы, зная, что машина неисправна, вероятно, следили за дефектоскопом и могли заметить, что с ним творится что-то неладное?
Кантор недоумевающе посмотрел на Хинского. Что это за человек? Что за вопросы? Куда он гнет? Странная любознательность...
- Н-не знаю, что вам на это ответить, товарищ. Возможно, что дефектоскоп только начал портиться и у меня еще не было причин пристально следить за ним. Но возможно, что это произошло уже после выпуска первого брака и после моих попыток исправить машину. А следить за дефектоскопом я уже не мог. Меня в этот момент вызвал директор для объяснений по поводу этого брака.
- Значит, ваш товарищ остался у машины вместо вас?
- Нет, его тоже не было. Я послал его в библиотеку за справкой по поводу этого случая. Здесь оставался тогда товарищ Акимов.
- Акимов? Он был здесь с товарищем Денисовой?
- Нет! После того как Ирина Васильевна представила ему нас, он бегло ознакомился с цехом, потом оба они ушли дальше по заводу, а через некоторое время Акимов вернулся сюда один.
- Так... Понимаю... Но скажите, товарищ Кантор... Вы меня простите, может быть, это не имеет прямого отношения к работе дефектоскопа и скорее относится к вопросу о заводской дисциплине... Так вот, разве вы могли бы разрешить мне, постороннему человеку, остаться здесь одному при машинах?
- Прошу прощения, в свою очередь. Но вы сами сказали, что вы посторонний человек, а товарищ Акимов был мне представлен Ириной Васильевной в качестве нового начальника цеха, то есть моего прямого начальства. Какое же тут может быть сравнение? И при чем тут заводская дисциплина?
- Да, да! Я совершенно упустил это из виду. Конечно, вы совершенно правы. Но вернемся к дефектоскопу. Как же вы его исправили? Как вы прекратили выдачу брака? Как вновь наладили машину?
Уступчивость Хинского и переход к технической стороне вопроса несколько успокоили Кантора. Ему даже показалось, что он был слишком резок с гостем.
- Видите ли, - примирительно сказал он, - должен вам чистосердечно сознаться, что как машину, так и дефектоскоп наладил не я. За двадцать-тридцать минут моего отсутствия это сделал именно Акимов. Посторонний, как вы изволили заметить, человек. И заметьте - он сделал это на ходу, не останавливая машины, не внося дезорганизации в работу всего завода! Вот что значит опыт, практика!
- Да... Действительно, видна рука специалиста, - согласился Хинский, но сейчас же, лукаво улыбаясь, спросил: - А почему вы, собственно, так уверены, что Акимов не останавливал машину? Это он вам так сказал?
- Ну, зачем же? Если бы даже он и не говорил, то это показал бы счетчик машины. Ежедневный итог счетчика мы записываем в цеховой журнал, и если бы машина стояла хотя бы пять-десять минут, это сразу бросилось бы в глаза.
- Сколько же поршней, хотя бы приблизительно, могла выпустить машина за эти полчаса?
- Не приблизительно, - чуть обиженно ответил Кантор, - а совершенно точно могу сказать: шесть штук, по пять минут на поршень.
- Кажется, на каждом поршне сама машина выбивает его выпускной номер?
- Конечно!
- И на бракованных экземплярах тоже?
- Разумеется.
- А можно узнать номера этих бракованных экземпляров?
- Можно, по специальному "Журналу брака". Мы в нем подробно отмечаем время и причины появления брака, номера бракованных экземпляров, меры, принятые для устранения брака.
- Любопытно. Порядок, достойный всяческой похвалы.