Я выложил все сразу – мне не терпелось поделиться своей бедой.
– Мама, ты не поверишь, – начал я сдавленным голосом, – но у меня растет шерсть. Настоящая черная шерсть! На ладонях. Понимаешь, мы с друзьями нашли старый флакон лосьона для загара. И сделали глупость – натерлись им. Я намазал им лицо, руки и шею. И теперь у меня растет шерсть. Сегодня в школе я упал и вдруг увидел, что мои руки покрылись волосами. Мне стало так стыдно и страшно! Мне и теперь страшно…
Закончив свою печальную повесть, я перевел дух. Рассказывая, я смотрел в пол, а теперь поднял голову и заглянул маме в глаза.
Что она скажет? Сможет ли помочь мне?
12
Мама что-то пробормотала, но я не понял ни слова.
И вдруг обнаружил, что она обращается вовсе не ко мне.
Мама прижимала к уху радиотелефон!
Пока я рассказывал о том, что со мной случилось, она продолжала говорить по телефону и так увлеклась, что не слушала меня!
От досады я застонал, развернулся и поспешил наверх, в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, я сорвал тесные, неудобные перчатки.
Джеспер взбежала наверх вместе со мной и устроилась на подоконнике у меня в комнате. Это ее любимое место. Здесь она проводит целые дни, глядя во двор.
Когда я швырнул перчатки в кресло, кошка обернулась ко мне. Ее ярко-желтые глаза сверкнули.
Я взял Джеспер на руки, сел на подоконник и прижал ее к себе.
– Джеспер, ты мой единственный настоящий друг, – прошептал я, поглаживая ее по спине.
К моему удивлению, кошка недовольно мяукнула, выгнула спину и спрыгнула на пол. На полпути к двери она обернулась и уставилась на меня желтыми глазами.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, в чем дело. Во всем виноваты мои руки.
– Тебя напугали эти волосатые лапы? Да, Джеспер? – печально спросил я.
Кошка склонила голову набок, словно пытаясь понять меня.
– Мне они тоже не нравятся, – признался я. Вскочив, я бросился в ванную, схватил папину бритву и принялся сбривать густую шерсть.
Это было нелегко – особенно сбривать пучки волос между пальцев, куда не доставала бритва.
Шерсть была жесткой и колючей, как щетина щетки. Я дважды порезался, на ладони и на тыльной стороне кисти появились царапины.
Смывая пену, я поднял голову и увидел, что на пороге ванной стоит Джеспер.
– Не говори родителям, – шепотом попросил я.
Кошка сощурила желтые глаза и зевнула.
На следующее утро я проснулся задолго до того, как встали мама с папой. Обычно я нежусь в постели, ожидая, когда мама крикнет, что пора вставать.
Но сегодня я мгновенно вскочил, включил все лампочки и бросился к зеркалу.
Неужели шерсть снова выросла?
Первым делом я осмотрел руки. Глаза еще не совсем привыкли к свету, но я отчетливо видел: кожа на руках чистая и гладкая.
– Ура! – шепотом воскликнул я.
Порезы на правой руке еще болели, но мне было все равно. Главное – на кистях не осталось ни единого волоска!
Долго я разглядывал руки, поворачивая их то так, то этак, и с радостью убеждался, что они выглядят абсолютно нормально.
В ту ночь мне снилась шерсть. Сон начался с того, что я сидел в кухне перед огромным блюдом спагетти. Но как только я начал наматывать длинные тонкие макаронины на вилку, они вдруг превратились в волосы. Длинные черные волосы.
Я наматывал их на свою вилку. На блюде возвышалась целая гора черных волос.
Наконец я поднес Вилку к лицу, открыл рот, приготовился отправить туда отвратительное кушанье… и проснулся.
Фу, гадость! Какой омерзительный сон!
Меня чуть не стошнило. Я заснул с трудом.
Поэтому утром я старательно осмотрел все свое тело: сначала ступни, потом ноги, туловище, руки и лицо. Но от черной шерсти не осталось и следа.
Больше она нигде не выросла.
Значит, можно идти в школу, радостно подумал я. Но перчатки следовало держать при себе – на всякий случай.