– Да, и впрямь меня колбасит, братья, простите, – уже тихо и кротко отвечает Володя, – что-то с нервами…
Я не злюсь на него. Понимаю, что Володя сейчас просто невольно испытал меня, устроив искушение: разозлюсь ли я на брата?.. С ним такое бывает. Володе иногда мерещится, что я несу в себе какое-то древнее проклятие, и он начинает меня испытывать.
– Ладно, собирайся на прогулку, – говорит ему Саныч.
Володя надевает свои изношенные кеды, и мы выходим во двор. Я спрашиваю Саныча:
– За Тошей сбегать?
– Не надо, – отвечает он. – Пусть сидит один. Эх, плохо у нас Тоша перевоспитывается…
Мы идем к ближней горке. У крайнего дома слева в темноте журчит вода, это источник. Нам хорошо, колодец не нужен: поблизости в роще, на взгорке, – родник, и вода притекает оттуда по вырубленным в бревнах желобам; от родника досюда – тридцать три бревна.
Поле. Дорога здесь из бетонных плит. Володя начинает рассказывать о своих прежних гулянках в миру, таким образом он кается:
– Вот, братья, были у меня южные дела… В городе Краснодаре любил я Ольгу, продавщицу из супермаркета. Она мне готовила такие завтраки, что я с похмелья сразу оживал… Любил я и Нину из Волгограда, служащую банка. Она дома разводила пуделей, а я, грешный, ревновал ее к этим чертовым пуделям кучерявым…
– Володя, ты про северо-восточные дела расскажи, – прошу я; он все свои незамысловатые амурные истории разделяет по сторонам света относительно Москвы, и мне сейчас почему-то хочется послушать северо-восточные.
– Запросто, – соглашается Володя. – Я работал экскаваторщиком на строительстве газопровода под Новым Уренгоем и любил там Рахиль, она приехала с проверкой из Московского института охраны труда… Любил я и Ольгу, собирали с ней ягоды на болотах в Тюменской области…
Мы сворачиваем с дороги в поле. Саныч идет впереди. Он покашливает в кулак и время от времени сшибает клюкой сухие стебли борщевика. Я знаю, что ему не нравится, когда Володя рассказывает о своих любовных похождениях.
Вдруг Саныч останавливается и, тыча клюкой в темноту, говорит:
– Вон, смотрите, человек!
Идем выяснять, кто это. Оказалось – неподалеку из земли торчит погнутый кусок листового железа.
Саныч вынимает из кармана фонарь, и мы видим на ржавчине внизу едва различимую от давности надпись черной краской: «ДМБ-83».
– Вот это да! – восхищается Володя. – Сильно. До мурашек пробирает. Всегда удивляюсь, глядя на такие знаки.
Конец ознакомительного фрагмента.