Под конец Хорнблоуэр торжествующе выложил последние пять карт на стол.
- Остальные взятки мои, - объявил он. - Роббер за нами.
- Как же так? - удивленно воскликнул Симпсон, показывая неиграющего короля. - Разве я не должен взять еще одну взятку?
Хорнблоуэр попытался терпеливо объяснить ему, почему его король не может сыграть. Для него самого ситуация представлялась столь же простой, как дважды два, но для перегруженного алкоголем мозга Симпсона даже эта простота оказалась недоступной. Старший мичман со злобой оттолкнул руку Хорнблоуэра, пытавшегося воспроизвести какую-то комбинацию, и зарычал:
- Ты слишком много знаешь об этой игре; не потому ли, что рубашки карт известны тебе не хуже их обратной стороны?
Хорнблоуэр судорожно сглотнул. Но в этот момент его вдруг озарило: он понял, что настал решительный момент, когда от его решения может зависеть вся его последующая жизнь. Всего секунду назад он просто играл в карты, наслаждаясь процессом, но теперь роковые слова Симпсона поставили его перед выбором. Поток мыслей захлестнул его мозг. Несмотря на относительный комфорт теперешнего положения, мысль о страданиях и издевательствах, ждущих его на "Юстиниане", подспудно все время присутствовала в голове Хорнблоуэра. Сейчас ему представлялась возможность раз и навсегда покончить с этим. Он вспомнил свои планы самоубийства, и тут у него в голове неожиданно возник зародыш схемы действий, которую, быстро проанализировав, он и решил претворить в жизнь.
- Ваше замечание оскорбительно, м-р Симпсон! - заявил он холодным тоном и обвел глазами остальных; Чок и Колдуэлл сидели с помрачневшими лицами, в то время как Симпсон, тупо глядя перед собой, пытался понять смысл прозвучавших слов. - Я вынужден потребовать у вас удовлетворения.
- Ну что вы, что вы! - поспешно воскликнул Чок. - М-р Симпсон просто неудачно выразился. Я уверен, что он извинится и все объяснит.
- Он только что при свидетелях назвал меня шулером, - все тем же холодным бесстрастным тоном сказал Хорнблоуэр. - Интересно, как он собирается это объяснить?
Он намеренно старался вести себя как благородный джентльмен, до глубины души возмущенный нанесенным ему оскорблением. В действительности, он не испытывал ничего подобного, прекрасно понимая, в каком сумеречном состоянии находится его обидчик. Но ему представилась прекрасная возможность разом решить все свои проблемы, и он был бы круглым идиотом, если бы ее упустил. Поэтому, приходилось действовать и вести себя как можно более убедительно, разыгрывая из себя смертельно оскорбленного.
- Когда вино ударяет в голову, мозги оказываются в нокауте, - сказал лейтенант, все еще надеющийся сохранить мир. - М-р Симпсон просто пошутил. Давайте лучше закажем еще бутылочку и предадим забвению этот инцидент. Давайте выпьем за дружбу.
- С удовольствием, - согласился Хорнблоуэр, стараясь в то же время так подобрать свои дальнейшие слова, чтобы перекрыть Симпсону все пути к отступлению, - если только м-р Симпсон соблаговолит немедленно принести мне извинения перед свидетелями в вашем лице, господа. Он должен признать, что вел себя недостойно и оскорбил меня без малейшего повода с моей стороны.
С этими словами Хорнблоуэр повернулся к Симпсону и бесстрашно уставился ему прямо в глаза. В известном смысле, это было равнозначно тому, как если бы он начал размахивать красной тряпкой перед мордой разъяренного быка. И бык не замедлил среагировать.
- Извиняться перед тобой?! - взорвался Симпсон, чей затуманенный алкоголем мозг воспринял слова Хорнблоуэра как величайшее оскорбление. Мальчишка! Ничтожество! Да я скорее соглашусь гореть в аду!
- Вы слышали, господа? - сокрушенно проговорил Хорнблоуэр.