- Похоже, это дело рук Мурчи, среднего из семейства Халги.
- Эти сволочи бросили меня здесь, точно я падаль какая-то... Митра покарает их...
- Раньше Митры надеюсь добраться до них я. Ну и кто же эти смельчаки?
- Чего ради я стану распинаться? Дай спокойно подохнуть.
- Ничего. Несколько часов ты еще протянешь, и каждый покажется тебе вечностью, ублюдок.
Покрытое смертной испариной лицо бандита стало совсем белым:
- Разве киммерийцы пытают?
- Лично я не испытываю от этого никакого удовольствия. Тем более когда речь идет о такой мертвечине, как ты. И тем не менее - дело не в моем желании или нежелании. Ты и твои дружки-ублюдки перебили моих родичей. Теперь моя обязанность - мстить. А ты упираешься, молчишь и задерживаешь меня. Мне просто придется тебя побеспокоить.
Конан подождал, пока смысл сказанного дойдет до самого сердца бандита.
- Для чего запираться? Эти выродки бросили тебя умирать. Разве друзья так поступают?
- Э, пропади все пропадом... Разрази их Сэт! - простонал немедиец, даже в этой критической ситуации показав себя приверженцем официальной религии. Без меня их теперь шестеро. Муртан и Баллан - боссонские лучники, обычные воры. Потом гандеры: братья Гюнтер и Вольф. Эти опасны. Настоящие головорезы. У себя на родине они в розыске. - Лицо говорящего перекосилось от боли. Конан переждал, пока пройдет спазм.
- А остальные?
- Еще аквилонец. Зовут - Аксандриас. Хитрый, как бес, и изворотливый, как ядовитый змей. Базарный фокусник и шарлатан. Дурит мозги, что обладает какой-то магической силой.
- Дальше!
- Последний?.. Плюнул бы ему в рожу, если б смог. Начальничек... Из-за него-то мы и оказались в этой заднице. Тахарка, Сэт его побери. Он из Кешана. Лицо темное, как дубленая кожа. Но не кушит. Держится как генерал, болтает как король, а на деле дерьмо дерьмом, висельник вроде нас...
- И куда же он дернул?
- Были разговоры об Офире. Там сейчас война. В мутной воде проще всего сколотить команду из подонков. Под шумок всегда проще сорвать хороший куш.
- Ну что же, - Конан поднялся, - еда тебе не понадобится.
- Ты ведь должен убить меня.
- Пожалуй, оставлю-ка я тебя наедине с твоей смертью. Ты заслужил.
- Но ведь ты должен отомстить. Так убей же меня. - В голосе умирающего слышалась надежда.
- Ну, во-первых - лежачего не бьют. Во-вторых, я обещал не мучить тебя, только и всего. Ничем я тебе не обязан. Подумай лучше о своих грехах, пока за тобой не пришли ~оттуда~.
И Конан двинулся дальше. Стоны и плач умирающего неслись ему вслед.
Теперь, когда у него появились еда и питье, пусть даже очень мало, он чувствовал себя уверенней. Походная жизнь приучила его довольствоваться крохами. Вяленое мясо и заплесневелый сыр тоже могут поддержать его силы. А сейчас, чтобы осуществить свою месть, только силы ему и необходимы.
Тахарка чувствовал себя превосходно. Ему все нравилось: земля кругом цвела, воздух был свеж и приятно холодил легкие, лошадь под ним была отменной, и здоровье его не беспокоило. Все это позволяло ему находиться в благодушном настроении. И мысли Тахарки были все больше о приятном: о легкой добыче, о красивых женщинах, об игристом вине и винно-алых потоках вражеской крови.
Настроение всадников, следовавших за ним, резко отличалось от его собственного. Это не ускользнуло от внимания Тахарки и только лишний раз убедило, насколько сам он тоньше этих примитивных существ. И то верно, разве можно позволять обстоятельствам брать над собой верх? Ничто не должно отравлять ощущения радости жизни!
Аксандриас из Аквилонии нагнал Тахарку, и Тахарка улыбнулся ему. Из всего этого сброда только аквилонца считал Тахарка спутником, достойным себя. Он безошибочно разгадал в нем бесчувственного и безнравственного человека, корыстолюбивого и коварного. Это их роднило.