В сравнении с их силой и могуществом он лишь бледная тень.
- Меня не интересуют твои боги, жрец, - сказал Конан, поглощенный созерцанием непонятного зеленого пламени. Протянув руку, он коснулся его языком, однако ничего, кроме легкого покалывания, не ощутил. - Что это за зеленый огонь и почему он не жжется?
Жрец улыбнулся краем рта:
- С помощью этого инструмента мы и общаемся с Творцами. Наша связь осуществляется через это пламя. Огонь - одна из четырех стихий, составляющих вселенную. Но пламя, известное здесь, на земле, лишь нечистое подобие истинного небесного огня.
Конан кивнул, при этом он, точно загипнотизированный, смотрел на пламя.
- Мой отец был кузнецом. Он много рассказывал мне о свойствах огня.
- Этот огонь уже поведал мне кое-что о тебе. Ты не такой, как все остальные люди.
- Я-то? Ну, известное дело, не такой. Я - киммериец.
- Я не об этом. Вот сейчас, например, ты касался рукой пламени. И будь ты обыкновенным человеком, твоя рука превратилась бы в головешку.
- Что?! - Конан вышел из оцепенения и резко повернулся к жрецу. - И ты не предупредил меня! - Он с такой силой сжал рукоять меча, что костяшки пальцев побелели.
Жрец, пораженный свирепостью, так внезапно вспыхнувшей в голубых глазах киммерийца, непроизвольно отступил. Иметь дело с Конаном было все равно что общаться с полуприрученным тигром, спокойствие и безмятежность которого в долю секунды может смениться первобытной свирепостью. Такие люди и раньше встречались жрецу, но подобный экземпляр он видел последний раз очень много лет назад. Такие, как он, - редкость во все времена. Обыкновенных дикарей всегда хватало. Свирепые сверх всякой меры, они в то же время не умели думать самостоятельно, связанные устоями и предрассудками. Подлинные варвары - это редкость, но еще реже встречался среди них человек, способный покинуть свой клан, свое племя, чтобы в одиночку проложить свой собственный путь.
Когда-то давно на земле рождались такие люди. Они становились героями легенд и мифов. Они становились полководцами, королями, императорами, вдыхали новую жизнь в угасающие цивилизации. Примитивные жизненные силы били в них через край. Им была присуща невероятная энергия и предприимчивость, а еще - вселяющая ужас свирепость и беспощадность.
Жрец успокаивающе поднял руку:
- Постой! Я ведь знал, что огонь не причинит тебе вреда. Я знаю такие вещи. Давай поговорим спокойно, я все тебе объясню. Мне надо узнать кое-что от тебя, в благодарность я помогу тебе справиться с твоими врагами.
- К чему все это? - спросил Конан. - Скоро они вернутся из своего рейда, и тогда я разберусь с ними сам.
- Одно оружие тебя не спасет, - предостерег его жрец. - Тахарка из Кешана не так прост, как тебе кажется. Если ты хочешь победить его, ты должен его понимать.
- Зачем? - снова спросил Конан. - Я спровоцирую его, вступлю в бой и убью. Все это проще простого, и отомщенные души моих друзей обретут желанный покой.
Жрец был терпелив. Тщательно подбирая слова, чтобы избежать нового прилива ярости Конана, он снова заговорил:
- Будь он обыкновенным человеком, этого действительно было бы достаточно. Но вы оба необыкновенные люди, иначе вы никогда не привлекли бы к себе моего внимания.
- Продолжай, - угрюмо бросил Конан, хотя весь этот разговор был ему абсолютно не по душе. Зачем этот жрец встревает и придумывает какие-то трудности там, где их в помине нет? Но все же придется его выслушать, вдруг во всем этом что-то и кроется.
- Для начала расскажи мне о своем народе. Кто твои предки?
- Что я, сказитель какой-нибудь, - буркнул Конан, - расскажу что вспомню.
И он принялся за рассказ.