- Когда-то это была процветающая провинция, с плодородной землей и тучными стадами, где в довольстве и достатке жило много людей. Но королю, который правил здесь в те давние времена, показалось этого мало, и он напал на своих соседей. Ему сопутствовала удача, и жителям провинции пришлась по душе легкая добыча, которую они захватили у соседних народов. Они перестали сеять и жать, их оросительные каналы засорялись и пересыхали, дамбы разрушались, плодородные земли зарастали сорняками. К тому времени, когда их король умер, награбленное ими добро иссякло, а земля их оскудела из-за долгих лет небрежения.
Пассажиры выслушали слова жреца в почтительном молчании.
- А мне так представляется, что эти люди славно пожили, пока ими правил король, - громко заявил Конан. - Совершать набеги на соседей намного веселее, чем всю жизнь гнуть спину на кучу бездельников-жрецов. - Он обглодал до конца ребро, которое держал в руках, и швырнул его в реку.
- Ты варвар и ничего не понимаешь! - возмутился жрец. Наверное, в первый раз в жизни ему кто-то возразил. - Вы, северяне, подобны диким зверям, которые поедают друг друга. Предназначение цивилизованного человека состоит в том, чтобы служить королю, поклоняться богам и почитать их слуг, жрецов.
- Тогда сохрани меня Кром от цивилизации, - бросил Конан. - Она лишает мужчин мужества.
- Как ты думаешь, - спросила Калья немного позже, - Тахарка будет в одной из этих лодок?
- Сомневаюсь, - ответил Конан. - Но кто-нибудь наверняка знает, где его найти, его и Аксандриаса. Не забудь, всех убивать нельзя. Кто-то должен остаться для допроса.
Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь храпом пассажиров. Конан ощутил толчок в плечо. Перед ним, приложив палец к губам, стоял стигиец. Он присел на корточки рядом с Конаном.
- Лодки на подходе. Займите свои места.
Конан и Калья встали, потягиваясь.
- А где твой друг-южанин? - спросил Конан, не заботясь о том, чтобы приглушить голос.
- Тихо ты! - прошипел стигиец. - Разбудишь! Он прямо под нами на главной палубе. Зачем он тебе?
Калья начала спускаться вниз по трапу, а Конан задал еще один вопрос:
- Какой сигнал ты подаешь лодкам, чтобы они подошли?
- Три раза поднимаю и опускаю фонарь, - ответил пират. - Да что это на тебя нашло?
- Ничего, - ответил Конан.
Он выхватил меч и нанес единственный удар. Тот рухнул на палубу, не издав ни звука.
Услышав придушенный возглас, Конан птицей слетел на главную палубу и увидел Калью, которая, вытирая клинок, стояла над неподвижным телом южанина. Конан прошел на корму, лавируя между спящими.
Капитан сидел у почти угасшего огня, разведенного в ящике с землей.
- Кто там? - спросил он тихо, чтобы не разбудить своих состоятельных пассажиров. - Мне послышался какой-то шум.
Конан взял фонарь, стоявший у ног капитана.
- Вам не о чем беспокоиться, - ответил он, перегнулся через леер и опустил фонарь почти до воды, потом выпрямился и поднял его, и так три раза подряд.
- Что это ты делаешь? - строго спросил капитан. - Ты пьян? Или сошел с ума?
- Не угадал. Просто сейчас сюда явятся пираты. Хочешь жить - сиди тихо.
- Какие пираты?! Нет, ты точно рехнулся!.. - Слова замерли у него на губах, когда он вдруг увидел над фальшбортом чью-то отвратительную физиономию.
- Живых не осталось? - поинтересовался новоприбывший.
- Все в порядке, влезайте, - ответил ему Конан.
Глаза капитана полезли на лоб, когда через борт вскарабкалось с полдюжины бандитов. В это время причалила вторая лодка.
- Сэт! - воскликнул вдруг один из пиратов. - Да они живы! Они просто спят!
Люди на палубе зашевелились, ничего не понимая спросонья.
С леденящим кровь боевым кличем набросился Конан на пиратов. В доли секунды он отрубил одному руку с кинжалом и снес голову другому.