Даже если бы мы выдержали это странствие, мы нипочем не сумели бы прибыть на место ко дню осеннего равноденствия. Дабы ускорить наше движение, мне пришлось бы пустить в ход самую могущественную доступную мне волшбу. Я прибыла бы на гору Бен Мор опустошенной, неспособной к борьбе, которая, быть может, там воспоследует. А этот человек, он... он наилучшим образом подходит для нашего дела. Он силен, простодушен и ни за что не отступится от данного слова.
Горбоносый Мулэй в ответ только фыркнул:
- Могут ли у дикаря быть какие-то понятия о чести?..
- Могут, и гораздо более глубокие, чем тебе кажется. Честь - это присущая варварам добродетель, от которой у цивилизованных народов сохранились лишь жалкие воспоминания. Но самое главное - этот человек киммериец и будет действовать у себя дома... - И Хатор-Ка бросила последний взгляд на Конана, чья широкая спина как раз скрывалась за ближайшим углом. - Нет, Мулэй, повторила она. - Лучшего выбора сделать я не могла...
На следующее утро Конан выехал из Северных Врат Хоршемиша. Восходящее солнце только-только окрасило нежным багрянцем восточную стену, а здесь, с северной стороны, еще лежала глубокая тень и властвовала ночная прохлада. Конан направил своего гнедого между створками раскрывавшихся ворот, едва лишь они успели разойтись на достаточную ширину. Стражники, стоявшие наверху, потягивались и зевали, предвкушая, как сейчас явится смена и наконец-то можно будет завалиться спать в казарме.
Несмотря на столь ранний час, стражники Северных Врат были на стене не одни. Рядом с позеленевшими бронзовыми столбами, на которых висел надвратный барабан, стоял, побрякивая снизанными косточками и ракушками, тощий оборванный старичок. Он долго смотрел вслед скакавшему из города киммерийцу и махал ему рукой, хотя Конан того видеть не мог...
Глава третья
ПЯТЕРО ВСАДНИКОВ
Вот уже семь дней длилось путешествие Конана, и шесть дней из семи варвар шкурой чувствовал на себе чье-то неусыпное внимание. Очень трудно незаметно следовать за человеком по открытой равнине, в особенности за человеком опытным, весьма подозрительным и к тому же киммерийцем по национальности. Повинуясь давней привычке, каждые несколько часов Конан поднимался на ближайшую возвышенность и обозревал все окрест, обращая особое внимание на ту сторону, откуда приехал.
Вот так и вышло, что уже на второй день он засек пятерых всадников, следовавших за ним. Покамест они значительно отставали - не вдруг догонишь. Еще он понял, что рано или поздно все-таки придется повернуться к ним лицом и дать бой. Одному человеку от пятерых не удрать, разве только по очень благоприятной для этого местности. Толковые преследователи непременно разделятся одни будут беспощадно гнать жертву, другие - поспевать сзади без большой спешки, чтобы потом сменить своих сотоварищей. Действуя таким образом, рано или поздно они загонят коня преследуемого, а их собственные скакуны останутся относительно свежими.
С другой стороны, Конан был уверен в своем коне, а в себе самом - еще больше. От недостатка уверенности в себе он не страдал никогда. Еще он вполне отдавал себе отчет, что такой выносливостью, как у него, преследователи навряд ли могли похвалиться. И уж он позаботится о том, чтобы выбрать удобное место для боя. Хорошо бы, конечно, занять позицию на возвышенности, да только где ее тут найдешь?..
На рассвете седьмого дня он все-таки обнаружил холмик в несколько шагов высотой и решил, что это-то место и станет тем самым, где он победит или умрет. Коня он привязал у ручья примерно в четверти мили от холмика; там было много сочной травы. Он напоил мерина, потом хорошенько вычистил. И проверил привязь, проследив, чтобы конь смог без большого труда перегрызть ее, если придется.