Никаких следов человека, кроме охотничьих стоянок.- Здесь, на нижних склонах, кроме горилл никого не встретишь, - сказал Гома. - Вот выше - другое дело.- Изгнанники живут ближе к вершинам? - спросил Спрингальд.- Да, и изгнанники тоже. Или что-нибудь похуже, - мрачно отозвался Гома.После ночного отдыха на наклонной поверхности люди проснулись разбитые и измученные. В этот день они прошли еще меньше, чем в предыдущий, но потом стали постепенно привыкать к суровым условиям, и даже матросы воспряли духом.Они поднимались все выше, и растительность менялась до неузнаваемости. Вместо крупных деревьев с широкими листьями им попадались теперь огромные папоротники и цветы причудливой, неземной окраски. Мрачный пейзаж напоминал начало сотворения мира, когда все живое еще едино, цельно.Вот цветы растут как будто на голом камне. Вот какие-то кристаллы, напоминающие растения. Вот двадцатифутовый ствол, покрытый корой, но на самой верхушке - мясистые лапы и колючки, как у кактуса.Небо заволокло тучами, которые, казалось, нависали почти над головой и сыпали мелким непрекращающимся дождем. Превратившаяся в лохмотья одежда просто расползлась на куски, а оружие приходилось постоянно чистить, чтобы защитить от ржавчины. Но позади осталось каменистое русло. Между причудливыми растениями и острыми скалами простиралась ровная, мягкая от моха земля, она ласкала натруженные и иссеченные порезами ноги путников.- Как ты можешь все это выносить, Конан? - обратилась Малия к киммерийцу, который шагал рядом с ней. В утреннем тумане она вся дрожала от холода, а он, казалось, ничего не чувствовал. - Одежды на тебе меньше, чем на танцовщице Шадизара, но у тебя такой вид, как будто ты в Тарантии, а вокруг - жаркое лето. Мы всю ночь стонали, потому что не могли найти мягкого уголка, где бы отдохнули кости, а ты просто свернулся калачиком на камне и спал как младенец. Силы уже у всех на исходе, а ты и в Асгалуне не выглядел таким бодрым и свежим!- Я из суровой страны, - ответил он. - То, что для вас трудности и тяготы, - для жителя Киммерии - нормальная жизнь.Она вся дрожала.- Мне казалось, я уже встречала на своем веку закаленных людей, солдат, воинов, путешественников. Ты же открываешь мне, каким в действительности должен быть закаленный человек. - Она смотрела на него в упор и видела много привлекательного. Глядя на то, как уверенно и быстро он шагает, ей и самой хотелось пуститься вдогонку, но по скорости и изяществу движений с ним не сравнится н лучшая скаковая лошадь. В его теле работал каждый мускул. А у других все движение сосредоточивалось лишь в усталых ногах и в измученных лицах. Ноги, казалось, тащили за собой всю инертную массу тела. Конан на них совсем не похож. Несколько недель пути уничтожили и без того небольшие запасы подкожного жира, и теперь ясно просматривались крупные, круглые мускулы и бугорки маленьких мышц, которые, когда он шел, находились в непрерывном движении. И даже его отросшие волосы развевались от легкого ветерка. Его кожа, за исключением бесчисленных шрамов, была гладкой и упругой, как будто обработанная лучшими корлавскими мастерами. На бронзовом от загара лице орлиным взглядом светились ярко-голубые глаза.По физической силе Конану равнялся только Гома, но дикарь держался особняком и редко появлялся на глаза, так что казалось, что его нет совсем. Конан же, наоборот, был повсюду. Его напряженное внимание, его чуткость к любому звуку и шороху делали его особенно заметным в отряде.Однажды Малия заметила, как из-под ног киммерийца порхнула стая птиц, похожих на фазанов.Инстинктивным движением, четким и быстрым, как хлопок стальной ловушки, он выбросил вперед руку и схватил птицу за шею.