При этих словах воины радостно заулыбались. Озерные твари позади, и к ним возвращается мужество. А из тех, кто ходит на двух ногах, они никого не боятся.Киммериец повел свой отряд к башне, над которой царило зловещее молчание. Дверной проем зиял черной дырой. Держа наготове копья и меч, Конан осторожно вошел внутрь. Там было сумрачно и жутко. Не доносилось никаких звуков, но это еще ничего не значит. При удачно организованной засаде шуму быть не должно. Последние несколько футов он пробежал бегом, стрелой ворвавшись в центральную комнату, не выпуская из рук оружие. Там было пусто.- Все в порядке, - позвал Конан. - Заходите. - Воины вошли, с любопытством оглядывая помещение.Здесь все было по-прежнему, за исключением двух вещей: исчез Марандос, а огромная глыба, которую этот безумец так нежно гладил, была теперь опрокинута набок, а под ней открывалась лестница, которая вела в подземные лабиринты. Какая сила сдвинула камень, человеческая или же чары Сетмеса?- Надо туда спуститься, - сказал Конан. Воины в нерешительности разглядывали темный проем лестницы. Они опять оказались на незнакомой территории. - Пойди принеси факелы, - приказал Конан Кефи.Чувствуя облегчение оттого, что получил приказ и может его исполнить, раб бросился наружу, где перед оставленными домиками все еще догорали костры. Через несколько минут он уже принес целую связку факелов, зажав их под мышкой, а в другой руке у него горел зажженный.Конан вложил меч в ножны и взял факел, то же самое сделали все остальные. Освещая путь горящей головней, киммериец начал спускаться.Ему сразу бросилось в глаза, что каменный проход сильно отличается от обычной кладки, которую можно встретить в крепости повсюду. Стены пешеры, высеченной в твердом камне, любовно выповнены и затейливо разукрашены экзотическим орнаментом. Свод и стены покрывала роспись, в которой чувствовалось что-то стигийское, но лишь немного. Конан понял, что перед ним - образцы искусства Пифона, прародителя Стигии. Воины то и дело изумленно восклицали при виде красочных фигур, которые в изобилии покрывали все поверхности. Боги, короли, мифологические существа оживляли незнакомые легенды и ритуалы позабытых религий. Попадались изображения людей со звериными головами и звери с человеческими. Были сцены пиров и битв. Но в основном картины изображали что-то совершенно непонятное, но неприятное и отталкивающее.Лестница оказалась намного длиннее, чем предполагал Конан, и шла не прямо. Попадались какие-то странные неожиданные повороты, внезапные площадки, устроенные неизвестно с какой целью, с которых лестница опять вела вниз. И всюду буйная роспись утомляла глаз.- Факелы! - воскликнул кто-то. Пламя дрожало от легкого ветерка, который мог доноситься только с поверхности.- Кое-кого ждет немалое разочарование, если этот туннель окажется всего лишь запасным выходом, - усмехнулся Конан. - Хотя так им и надо.Вдруг сверху послышались какие-то странные звуки. Пронзительные крики и писк, искажаемые эхом. Все это покрывал ритмичный рокот, такой, впрочем, низкий, что его скорее чувствуешь кожей, а не слышишь. Это не бой в барабаны, а какой-то глубокий, океанический пульс, как будто стучит сердце мира.Прямо над головой они различали странное сияние, которое не мерцало, как естественный свет. Оно было желтого цвета с легким зеленоватым оттенком, в нем ощущалась та холодность, что царит в иных мирах. Сияние лилось из проема, где оканчивались ступени. Конан опустил факел и обнажил меч.Они вошли в этот проем, и перед ними открылась обширная гулкая пещера, такая большая, что Конан не мог понять, высечена ли она руками человека, или это творение природы.