– Сейчас подумаю… А как мы курить будем?
– Упс! Действительно – как? Курить-то хочется…
– Со страшной силой хочется. А можно ещё и тёмные очки надеть!
– Давай попробуем… Нет, немного не то.
– Почему?
– Я хотел, чтобы темнота была абсолютной. И чтобы мы даже не касались друг друга.
– Чтобы не отвлекаться?
– Да. Чтобы внимание не привязывалось к другим ощущениям и чувствам. Один лишь слух. Одна лишь речь.
– Получается… Вернее, не получается, а… Голоса. То, что внутри.
– Я этого и добивался. То, что из глубины, и ничего лишнего.
– А зачем это надо?
– Вот-вот, «надо»!? Держи равнение, даже целуясь. Я не хочу говорить с тобой о том, что «надо». Хочу о том, что «есть». Есть в тебе и во мне.
– Разве ты не хочешь знать, «как» я живу? Разве ты не хочешь знать, что мне действительно надо, а без чего я могу обойтись?
– Я хочу знать, Что живет у тебя в душе и как Это живёт.
– Ладно, пусть так. Но ты же не видишь, волнует меня наш разговор или мне всё равно, о чём говорить, так?
– Вот именно. Не вижу и не могу сделать никаких выводов. Только по интонации. Только по голосу.
– Но интонацию ведь можно подделать?
– Можно. Но зато сейчас невозможно подделать взгляд, улыбку, жест. Получается, что мы как бы сняли маски.
– Ты что же – вправду думаешь, что я перед тобой маскируюсь?
– Не совсем да и не совсем нет. Ты ведёшь себя так, как считаешь нужным вести себя с мужчиной вообще и со мной в частности. У тебя возникают позывы сделать то-то и то-то, но некоторых вещей ты не делаешь, некоторых поступков ты не совершаешь.
Конец ознакомительного фрагмента.