Анастасия слушала Анну: не задавая вопросов, не перебивая, понимала как тяжело и больно переживать всё заново.
-Тогда, в Минске ждал Иван, когда, наконец, вагон дальше погонят. Заходил в больницу, проведал. Подкармливал. Я, видя, что вроде как ухаживать пытается, рассказала всю правду о себе. Ну и... не ждала больше. А он на следующий день пришёл, горячую варёную картошку принёс в кастрюльке в его душегрейку завёрнутую. И говорит:
-Это твоя беда, а не вина. Ты одна, я - один. Вместе легче.
-У меня слёзы катятся, удержать не могу. А он:
-Только ты знать должна, я тоже немец. - И встрепенулся: - Ты не подумай, что какой-нибудь беглый или там чего плохого. Рассказывать долго, а документы вот.
- И показал паспорт. Смотрю на него и ничего не понимаю. А он:
- Я же говорю рассказывать долго. Но если поверишь...
- Я поверила. Расписались мы. Пошёл он к военному коменданту, проситься, чтоб определил, хоть на какую-нибудь работу. Оказалось нельзя. Предписание у него в Сибири жить. Но помог тот комендант, пристроил нас к эшелону, который шёл в Красноярск. Так мы тут и оказались. Первое время жили у моих родственников, а теперь вот, свой угол.
- А фамилия русская - Соловьёв? - Удивилась Петровна.
- Рассказывал, в деревне, где родился половина Петровых, половина Плотниковых. Ивану фамилию в германии на немецкий манер оформили. Так он после регистрации мою взял.
- Значит, назад в Россию привезли и документы выдали? Это ещё ничего. А я вот слыхала, тех, кого немцы угоняли... - в коридоре скрипнула дверь:
-Анна? - кашлянул Иван, - Аня?!
-Иду, иду. Мы тут с Анастасией Петровной супчик сварили, - закрыла на минуту глаза, набрала в грудь воздуха, поправила волосы: - Пойду я.
Анастасия смотрела в тёмное окно и думала: "Это же надо - был у Анны ребёночек... от немца. Не решилась оставить его жить. А кто бы в такое время решился? И ребёнок рос бы на тычках, и в неё все кому ни лень пальцем показывали. Намучились бы оба. А так? Того тяжелее вышло. Ну... могла бы скрыть. Немец, нет ли, кто бы знал? Молодая, испугалась, да и отца его... люто ненавидела, - Анастасия вздохнула, покачала головой в ответ на собственные мысли, - того немца нет в живых, но ведь и её Иван по рождению немец. Вот ведь, правду говорят, от судьбы не уйдешь!" - Она ещё раз вздохнула, открыла форточку и направилась к себе в комнату, пора спать.
Глава 3 Сторожка
В этот вечер в секции проходил импровизированный кинопоказ. Из кухни Петро перетащил в коридор тумбочку, установил проектор для диафильмов так, чтобы светил на противоположную белёную стену. Давыдовы расставили в ряд стулья и уселись рядышком. Не было только Зины, она готовилась к вступительным экзаменам в мединститут. Николай всегда выходил последним, садился с краю, чтобы уйти первым. То ли так удобнее сидеть с больной ногой, то ли просто стеснялся, фильмы-то смотрели детские. Иван сел рядом с Анной, а та усадила рядышком Танюшку. Текст читала Елена о том, как девочка потеряла кошку. Мальчишки во дворе начали поисковую операцию. И носят ей домой самых разных кошек и котов. Вот мальчик передаёт ей очередную кошку, девочка отвечает: "Раша ныжая была". Мальчишка поражён: "Нинка чуть не умерла". Елена читает с выражением и все зрители смеются. Поздний вечер, пора бы спать ложиться. Но крутят ещё один диафильм о том, как жадный и завистливый мальчик хочет получить все игрушки из магазинов, мороженое и пирожное. И получает, оставшись одним единственным человеком во всём городе. Вначале он ходит по магазинам, выбирает любые игрушки, ест мороженое, но почему-то играть одному совсем не интересно, а мороженое кажется не вкусным. Видеть не хочется не то, что есть. Он бегает, ищет хоть одного человека, но никого нет. И тут Пеле, так звали мальчика, просыпается. Как же он рад, что это только сон, и решает подарить своему другу свою любимую игрушку.
Но вот сеанс окончен. Выключен проектор, унесли стулья. Разошлись по комнатам соседи. Петровна проверила, не забыла ли выключить плитку, на которой грела чай. Скрипнула дверь комнаты Давыдовых, брякнул о пол горшок.
- Да что ж это такое? Как время спасть, так тридцать три несчастья! То пить, то писать! - На кухню вышла Мария. И тут же раздалось из комнаты Сафоновых:
-Баба!
- Ну, это ж надо! - Всплеснула руками Анастасия. - Однако кто её знает?
И тоже вынесла горшок, усадив на него внучку.
Мария присела у ещё не остывшей печи. Было слышно, как в коридоре, гремя горшками, ребятишки устроили покатушки. В большом, свободном коридоре, отталкиваясь ногами от крашеного пола, передвигаться на горшках вполне получалось, но громко.
-Дети, взрослые люди спать ложатся. А вы гремите. Или опять симулируете? - Попыталась урезонить ребятню Мария.
Напротив кухонного окна, под фонарным столбом располагалась обитая фанерой дощатая будка - сторожка, чтобы в морозные ночи сторожу было где обогреться. Ну и телефон в ней имелся. За всю бытность сторожки вызывать милицию по этому телефону ни разу не приходилось. Похоже, мужику с берданой, теперь сторожившему магазины, а до этого дошедшему до Берлина с автоматом, было это делом плёвым. Поэтому желающих испытать на себе, как работает сторож, так и не нашлось. Зато, если кому родить приспичило, или температура высокая поднялась то, позвонить в скорую помощь бежали в сторожку. Сам сторож в этой будочке по ночам редко обитал, с осенних холодов до ранней оттепели ходил в длинном зимнем тулупе до пят, валенках и берданкой через плечо, осматривая окна, двери магазинов. И до того все привыкли видеть с вечера и до утра этого бессменного охранника, что каждому казалось будто и дом, и его лично он тоже охраняет. И правда, краж в доме тоже не случалось. И никому в голову не приходило, отчего сторож бессменный? Есть ли у него дом, семья? И почему от рейхстага дорога привела его к этой будке-сторожке?
Свет на кухне не включали, зачем? Напротив окна светил жёлтый уличный фонарь. Анастасия навалилась на подоконник, вглядываясь в ночной полумрак улицы.
- Мария, ты смотри, смотри, что к чему? Глянь, неужто это сторож?
Без тулупа и без берданы, во френче и начищенных до блеска сапогах, так что даже из окна видно отблески на голенищах, склонившись к невысокой женщине в жакетке и шляпке, он вёл её в сторону сторожки.
-Мария, смотри, смотри! - упёрлась лбом в оконное стекло Петровна. А под окном, во дворе сторож и его дама, о чем-то потолковав, вошли в сторожку. В маленьком квадратном оконце затеплился слабый свет.
- Чем это они там занимаются?
- Ну... чем? Разговаривают... наверное, или может она... по телефону позвонить зашла. Поздно, почта и аптека закрыты, а больше откуда?
И тут соседки увидели, как из их подъезда выскользнула Фрося, проживающая в квартире напротив, и, осматриваясь по сторонам, перебежками, направилась к сторожке. Ей-то чего там надо?