Вот как он называется?
— Вы хотите сказать — фальцет?
— Совершенно верно. Я бы не обратил на это внимания, если бы кто-то не крикнул ему, чтобы он замолчал.
Джон задумчиво закусил губы.
— А вы не заметили, какого он был роста?
— По крайней мере, сидевший рядом шофёр был значительно крупнее.
«Ну и дела, — размышлял Вэд. — Ведь по всем данным человек, который пел фальцетом, должен быть где-то посреди океана. А при чём тут лорд Синнифорд? Если бы он был в стеснённых обстоятельствах…» Впрочем, Вэд решил выяснить источник поступлений лорда.
Наконец из Скотленд-Ярда он поехал к себе домой. Путь лежал через улицу, сплошь и рядом усеянную торговыми лотками и палатками, где можно было купить всё — от бараньей ноги до воскресного платья. Часть этого своеобразного рынка была занята цветами. У одного из лотков какой-то покупатель тщательно выбирал анютины глазки. Отбирая цветы, он бережно складывал их в продолговатый ящик. Покупатель не замечал, что за его действиями наблюдает полицейский. Судя по костюму, это был рабочий. На голове новенькая фуражка. Лицо гладко выбрито, на носу очки в жёлтой оправе. Закончив выбирать цветы — почему-то это были только жёлтые анютины глазки — он взял свой ящик и направился в тёмный переулок.
В тот момент, когда Вэд положил ему руку на плечо, он чуть не выронил ящик с цветами. Он узнал сыщика, и глаза его беспокойно забегали.
— Здравствуй, милый, — заговорил Джон. — Пребывание в море пошло вам на пользу — ветер сдул ваши отвратительные усы.
— Чего вы хотите от меня? Неужели нельзя купить себе несколько цветков, чтобы…
— Не волнуйтесь, Голли! — Вэд становился всё приветливее. — Я знаю, у вас нежная душа, и вы радуетесь этим цветам.
— Вы ошибаетесь! Полицейские сплошь и рядом ошибаются.
— Откуда вам известно, что я полицейский? А теперь расскажите мне о морском путешествии. Почему вы предпочли вернуться на сушу? «Печать Трои», должно быть, находится в тысячах миль от Англии. А как поживает капитан Айкнесс и прочие мои друзья?
Голли глубоко вздохнул.
— Вижу, мне нет смысла отпираться. Я действительно сбежал.
Вэд укоризненно покачал головой.
— Вы дезертировали с парохода?
— Нет, я сбежал от своей жены. Я не уходил в плаванье. Между нами говоря, она совершенно невозможная женщина. Жить с ней невыносимо, я набрался храбрости и заявил ей, что хочу уйти. А для того, чтобы избежать скандала, она выдумала басню о том, что я ушёл в плаванье.
Этому мог поверить кто угодно, только не Вэд.
— А откуда вы знаете, что она об этом рассказывала?
— Да слышал об этом, — ответил Голли. — Я теперь получил хорошую должность и работаю в одной из фирм, импортирующих чай.
— Да? — испытующе посмотрел Вэд на Голли. — Недооценил я вас. Где же вы теперь живёте?
— Снимаю комнатку в маленькой гостинице.
— А этими скромными цветами решили украсить свою скромную обитель? Нет, дорогой, я отлично знаю, чем вы занимаетесь. Вы разъезжаете в автомобиле и при этом поёте славные песенки.
Голли тяжело дышал, но, овладев собою, сказал:
— Если я совершил какое-нибудь преступление, то вы можете арестовать меня. Но разве это преступление, убежать от своей старухи?
Джон дружески похлопал его по плечу.
— Ах, Голли, вы могли быть и пооткровеннее. Рассказали бы о женщине, с которой сбежали…
— Мистер Вэд, я никому ничего плохого не сделал.
— Ладно, Голли, ступайте своей дорогой, — миролюбиво заметил Вэд и подождал, пока маленький человек скрылся из виду, затем обратился к ближайшему полицейскому и приказал последить за любителем цветов.
Генри, бывший полицейский, находящийся в услужении у Вэда, тоже хорошо знал Голли.
— Странно, — сказал он, — Голли никогда не питал пристрастия к садоводству.