— Золотые часы, кусок золотой цепочки, три кошелька, два носовых платка и красная кожаная записная книжка…
Сержант одобрительно кивнул головой:
— Неплохая работа, Вильям.
— Сколько мне теперь дадут? — спросил арестованный.
Ховард, составляя протокол, предположил, что на этот раз не меньше девяти месяцев.
— Шутите?! — воскликнул Билли.
— Не меньше девяти, будьте покойны, — подтвердил сержант. — Вы бродяга и жулик, Билли, и суд вам этого так не спустит… Камера восемь!
Тюремный сторож отвел Билли, громко ругавшегося и обвинявшего полицию в том, что она умеет ловить только мелких воришек, а таких злодеев, как Четыре Справедливых Человека, оставляет на свободе.
— На кой черт мы платим вам налоги, скажите на милость? — возмущался он из-за решетки.
— Ничего, вы свою долю заплатите, — добродушно возразил сторож, запирая дверь камеры номер 8 на двойной замок.
В участке Ховард и сержант рассматривали добычу Билли, и трем ее собственникам, приведенным Портером, были возвращены их вещи.
— Остаются только золотые часы и записная книжка, — сказал сержант, когда обокраденные, получив свои вещи, ушли. — Записная книжка без имени и адреса, с тремя исписанными страницами.
Он протянул книжку Ховарду. На странице, озадачившей сержанта, был записан ряд улиц, и против каждой улицы стояли каббалистические знаки.
— А дальше что?
Ховард перевернул страницу. Она была заполнена непонятными цифрами.
— Гм, — произнес сыщик и перевернул еще страницу. Содержание ее было более понятно, хотя слова и писались наспех.
— Тип, который это писал, видно, здорово торопился, — сказал он, стараясь разобрать сокращенные слова:
«Покинет Д. С. только идт. в П. Поедем в П. на авт. (4 пуст. кол. впереди) 8.30. В 2 приб. 600 пол. Улч. дв. перев. на Набж. 80 сыщ. Д. С. По одн. в кажд. комн., по 3 в корр., 6 подв. 6 на крш. Все двери настж, чтобы кжд., с вид. д. Все с револьв. Никто, кроме Ф. и X. не допуск. к Р. В П. триб. пбл. наполн. сыщ., пресс. с осб. пропуск. 200 пол. в корр. Если нужно, под рукой батал. гв.»
— Черт его знает, что это значит, — беспомощно произнес сержант.
Мысль, явившаяся в это мгновение констеблю Ховарду, обеспечила его производство в следующий чия.
— Дай-ка мне эту книжку на десять минут.
Сержант протянул книжку.
— Мне кажется, я знаю, чья она, — сказал Ховард, нахлобучивая шляпу и выбегая на улицу.
Добежав до широкого проспекта, он увидел пустой кэб.
— В Уайтхолл! Гоните вовсю!
Через пять минут, задыхаясь, он уже объяснялся с начальником караула у входа на Даунинг-стрит.
— Я констэбль Ховард, 956 Л. Срочное дело к инспектору Фальмуту.
Усталый и измученный Фальмут принял его.
— Мне кажется, — волнуясь, доложил Ховард, — что это вас касается, сэр. Д. С. означает Даунинг-стрит…
Фальмут схватил книжку, взглянул и торжествующе заявил:
— Это же наши тайные инструкции!..
Схватив Ховарда за руку, он помчался с ним к подъезду.
— Мой автомобиль здесь?
Из темноты улицы выехал автомобиль и остановился около инспектора.
— Садитесь, Ховард!
Фальмут был крайне возбужден.
— Кто вор?
— Билли Маркс, сэр. В Ламбетском квартале он хорошо известен.
— Я знаю Билли. Посмотрим, что он нам скажет.
Автомобиль остановился у полицейского участка.
Узнав Фальмута, сержант вскочил и отдал честь.
— Я хочу видеть арестованного Маркса, — коротко приказал Фальмут.
Задремавшего Билли разбудили. Он вошел в комнату, жмурясь от яркого света.
— Билли, — обратился инспектор, — мне нужно сказать вам пару слов.
— В чем дело, мистер Фальмут? — по лицу Билли пробежала тень страха. Я не участвовал в Окстонском деле, вот вам крест!
— Успокойтесь, Билли. Вам нечего бояться. Если вы честно ответите на мои вопросы, то не только вам ничего не будет угрожать за сегодняшние кражи, но вы еще получите денежное вознаграждение.
Билли заподозрил неладное.