Старик невесело взглянул в бокал с вином, отливающим багряным блеском в солнечных лучах.
— Потому что она дура. Я уверен, она толком и не знает, откуда берутся деньги, которая она тратит на губы, сиськи, ресницы, одежду и косметику. Она умеет только тратить. А это легкая приманка для тех, кто после моей смерти захочет захватить картель, а таких добровольцев будет много.
— Почему тогда не оставить картель Сильвии?
— Сильвия достаточно умна, чтоб не заниматься грязной работой руководителя. Она понимает, что за спинкой трона стоять легче.
Мы молча отпили от своих бокалов.
— Мои дети — мое наказание, — вздохнул старик Сантана. — Знал бы ты, как я устал хоронить тупоголовых женихов Камилы, которые то и дело спускают мои деньги на свои развлечения.
— Сеньор Сантана, — вежливо произнес я. — Вы же понимаете, что я не смогу приглядывать за Камилой, потому что…
Старик нахмурился.
— Тебе не нужно за ней приглядывать, — отмахнулся он.
Как же я обрадовался! Просто несказанно.
После третьего бокала я решил приправить беседу серьезной темой.
— Когда вы думаете вставать с коляски? — напрямую спросил я.
— Тебе виднее, ты же у нас экстрасенс, — ехидно сказал мафиози.
Я закатил глаза и фыркнул.
— Я серьезно, сеньор Сантана. Вы нужны Альдо, он любит вас.
Старик вдруг словно на десять лет помолодел.
— Серьезно?
— Это видно, хоть он и скрывает.
В мой бокал снова долили вина. Сопьюсь я с этим мафиози, честное слово.
— Стукачи удобряют собой мой виноград, по идее, можно вставать с этой треклятой коляски, — протянул Диего Сантана. — Но, посуди сам, не могу же я просто встать на ноги после нескольких лет парализованности.
— Не забывайте, я экстрасенс, — хмыкнул я. — Не знаю, как остальные, но Альдо свято верит в то, что я с вами тут ритуалы темномагические провожу. А Флэтчер уверен, что вы помираете в коляске. Как он отреагирует на ваше чудесное выздоровление?
— Что-нибудь придумаешь.
— Я?!
— Ты же экстрасенс.
Я чуть на пол не плюнул от негодования.
— Можешь идти, — сказал старик. — И думай, думать полезно.
*
Когда я вернулся в столовую, где как раз брату и сестре подносили десерт, то по тяжелым взглядам детей Сантана друг на друга понял, что скоро дойдет до мордобоя.
— Что здесь было? — поинтересовался я у телохранителя Альдо.
— Приходил Финн, называл тебя очкастым долбоебом.
— Это ценная информация. Я про обедающих.
Телохранитель переглянулся со своим напарником и зашептал:
— Пока молчат. В прошлый раз была драка.
Камила вертела в руках вилку и сверлила брата бесцветным взглядом.
— Ты слишком много жрешь, — заметила она.
— Ага, — отправив в рот кусок торта, кивнул Альдо. — У меня же жопа от сладкого в отличие от некоторых не растет.
Телохранители заулыбались, но, поймав строгий взгляд юного хозяина, тут же посерьезнели.
— Ты назвал меня жирной? — переспросила Камила, сжав вилку, как холодное оружие.
«Сейчас будет кровавый замес» — подумал я.
— Нет, конечно, — бросил Альдо. — Ты не жирная, если тебя, конечно, не смущает, что твой зад размером с арбуз, а каждая сиська, старанием хирургов, больше человеческой головы.
— Головы твоей мамки, которую нанизали на забор?
— Вот же ебанутая блядь!
Мне потребовалось несколько секунд, чтоб понять, что я сказал это вслух.
Смуглая красавица обернулась и скривилась.
— Ты вообще кто?
— Экстрасенс, — пожав ей руку сказал я. — Очень приятно, экстрасенс.
Камила явно подумала, что я больной на голову, и даже, кажется, о моей фразе забыла.
— Иди, — махнул мне Альдо. — Я позову, если понадобишься.
Я не понадобился, но ближе к вечеру пришел к нему в спальню сам.
— Завтра воскресенье, в школу не пойду, иди нахуй, — бросил Альдо, лежа на кровати и тыкая пальцем в экран смартфона.
— Я в курсе, — кивнул я, закрыв за собой дверь. — Просто зашел убедиться, что ты в порядке.
Альдо взглянул на меня, как на придурка.
— Твоя сестра была… резка с тобой, — подбирая выражения, сказал я. — Ты отлично держался, я бы на твоем месте втащил ей.
Подросток усмехнулся.
— Я привык, — сказал он. — Она мразь. Конечно, не такая, мразь, как ты, но все же.
Я сухо улыбнулся.
— Я присматриваю за тобой и в чем-то отвечаю за твое воспитание, — издалека начал я. — Нельзя привыкать к такому отношению. Но, как твой духовный наставник, я не советую тебе как-либо мстить Камиле за ее слова, и убедительно прошу не подливать в ее шампунь этот крем для депиляции, который я купил час назад и держу сейчас в руках.
Альдо вытаращил глаза.
Я протянул ему крем и возвел глаза к небу.
— Ты серьезно? — хихикнул Альдо.
— Давай быстрее, пока она в бассейне.
Мигом повеселевший Альдо, вскочив с кровати, схватил тюбик и, одарив меня оценивающим взглядом, выскользнул из комнаты.
Вернувшись к себе, я достал из-под кровати термос с кровью и, сделав пару глотков, вытер губы тыльной стороной ладони. Улегшись на кровать и раскрыв ноутбук, я включил глупый сериал и несколько минут пытался сконцентрироваться на сюжете, как по видеосвязи мне поступил звонок от младшей сестры.
«Какого?» — опешил я.
Пока еще для всей моей семьи, за исключением сволочей на Шафстбери-авеню, действовала легенда о том, что я учусь в колледже. Действовала легенда уже не первый год, так что, по идее, сейчас я должен быть на третьем курсе, но если раньше, еще до миграции в Коста-Рику, я «появлялся дома на каникулах», то сейчас мое общение с родней ограничивалось двумя письмами за полгода.
И тут мне звонила Лили.
Ни отец, который знал, как работает магловская техника, ни мама, которую я слезно умолял в самом первом письме не слать мне сов каждые три дня, ни даже Джеймс, который вообще не понимал, что я забыл в колледже.
Лили.
Наверное, она приехала домой на Рождество.
Быстро оглядев комнату, я сел на фоне стены, чтоб скрыть вид океана из окна, натянул деланную улыбку и нажал на кнопку.
— Привет, Лили.
Лили — гриффиндорская шестикурсница, сериальный задрот и просто моя младшая сестра, с которой я общался с лимитом десять слов в год, помахала мне рукой с экрана.
— Мама спрашивает, когда ты приедешь в гости, папа говорит, чтоб она не мешала тебе учиться, а я хочу узнать, где твой конспект по зельеварению, — проскороговорила Лили.
Я быстро проанализировал информацию в голове.
Паники никакой. Меня не хватились. Они свято верят в то, что я учусь, особенно папа.
Как же отлично!
— Зачем тебе мой конспект? — спросил я, поправив экран.
— Догадайся, — фыркнула Лили. — Ал, не тупи.
— Ладно. Так, ну, кажется, я его так и не доставал из школьного чемодана, — протянул я. — Чемодан в кладовой. Поищи там.
— Окей, — отозвалась Лили.
Повисла пауза. О чем еще с ней можно поговорить?
— Как учеба? — спросил я безо всякого интереса.
Лили заправила короткую рыжую прядь за ухо и вздохнула.
— Тяжко, — призналась она. — А твоя?
— Тоже самое. Сижу в общежитии. Погода ужасная.
Снова замолчали и скованно заулыбались друг другу.
Ну нет у нас общих тем. Я старше, она младше. Я люблю книги, она — сериалы. Я ненавижу квиддич, она — охотник в сборной Гриффиндора. Я плотоядный, она — мясо не ест, жалеет зверушек. Вот что с ней можно обсуждать?
— Как родители? — поинтересовался я.
— Нормально, наконец-то решили разобрать хлам на чердаке и…
— Я подлил! Я подлил! — послышался радостный визг в коридоре.
Я чуть не заматерился.
— Сын декана, — выкрутился я. — Слабоумный.
Лили раскрыла рот, закивав, а ко мне в комнату ворвался Альдо, гордо сжимающий пустой тюбик от крема для депиляции, и запрыгнул на кровать.
— Я налил ей крем в шампунь, но если что, у меня алиби я…
— Молодец, Альдо, сгинь, — прошипел я, чуть опустив экран.