Вроде и посмеяться хотелось, а вроде и нет.
— Мистер Малфой, — проговорила профессор МакГонагалл, облаченная в мантию из шотландки. — Цель Турнира Трех Волшебников…
— … никак не стремление директоров школ-участниц сделать все для того, чтоб раздавить участницу.
— Мистер Малфой!
— Вы видели первый тур, профессор, вы судили первый тур, — шептал Скорпиус. — Француз и болгарин знали, с чем им предстоит столкнуться. Доминик не знала. Директора Шармбатона и Дурмстранга узнают информацию…
— … пока я директор Хогвартса, я буду чтить правила, Малфой. Минус пять очков Гриффиндору.
— Мы не в Хогвартсе, профессор, — улыбнулся Скорпиус. — Но я вас услышал и уважаю вашу принципиальность.
Они исполнили еще одно танцевальное па.
— Но хочу, чтоб Доминик Уизли выиграла турнир, а я всегда получаю, что хочу, потому что я избалованный мальчишка-лорд.
— Не сомневаюсь, Малфой.
— Тогда позвольте мне помочь ей победить.
Профессор метнула в него тяжелый взгляд.
— Если я услышу от вас хоть какую-то информацию о предстоящих испытаниях, обещаю, вы не доучитесь. Это не шутки, я не позволю вашим амбициям нарушить вековые традиции.
Скорпиус вздохнул.
— Обещаю, от меня вы не услышите.
И, дождавшись, когда лесные нимфы перестанут петь, выпустил руку профессора.
Как я понял, на танец он никого не приглашал просто так. Даже Доминик.
Потому что после профессора МакГонагалл Скорпиус вальсировал с чемпионом Шармбатона.
*
Мы стояли перед строгим взором МакГонагалл уже в ее кабинете, когда Турнир Трех Волшебников, слава Мерлину, был позади. Профессор молчала, но даже ее дыхание, что уж говорить о внешнем виде, было свирепым.
— Минус сто очков Гриффиндору, — проскрипела она.
Скорпиус аж рот раскрыл.
— Профессор!
— С каждого! — крикнула профессор МакГонагалл. — И не смейте возражать, Малфой, будь вы курсом младше, я бы незамедлительно исключила бы из Хогвартса обоих.
— Но мы выиграли турнир, — тихо напомнил я. — Может не стоит так…
Профессор одарила меня таким тяжелым взглядом, что я тут же замолчал.
— Вы обещали мне, Малфой, что не будете лезть, — продолжила профессор.
— Я обещал, что от меня вы не услышите никакой информации о предстоящих испытаниях, — напомнил Скорпиус. — Вы и не услышали, Малфои всегда держат свое слово.
Миневра МакГонагалл, сцепив руки за спиной, принялась расхаживать по кабинету. Директора школы смотрели на нее и нас со своих портретов ничуть не осуждающе.
— За весь период вашего обучения в Хогвартсе, вы оба нарушили правил больше, чем все известные до вас хулиганы.
— Мой отец, профессор, косячил больше. А дед — и того больше.
— Мистер Поттер! Я сейчас снова начну отнимать очки.
Я снова умолк.
— Сознательно пренебречь всеми существующими законами и нормами, касающиеся магического содружества, спорта, международного образования, — сокрушалась декан Гриффиндора. — Это будет чудо, если в министерстве не узнают…
— Ой, да даже если и узнают, — фыркнул Скорпиус.
— Помолчите, Малфой, — прикрикнула профессор. — Вы оба и так достаточно сделали.
— Да что мы сделали? — оскорбился я.
— Донесение до мисс Уизли информации касательно испытаний турнира…
— … все так делали, — заверил я.
— … выпытывание этой информации у чемпиона Шармбатона путем… склонения к близости и последующего шантажа этой близостью. Это я конкретно о вас сейчас, мистер Малфой.
Скорпиус вздернул длинный нос.
— Не было такого, — соврал он.
— … дискредитация чемпиона Дурмстранга путем подмешивания слабительных зелий в его еду, — ядовито произнесла профессор. - Это вопрос к вам, мистер Поттер.
— Я не буду ничего говорить без адвоката.
— Спаивание судей турнира. Как вы это объясните, мистер Малфой?
— Это еще кто кого спаивал, — отозвался Скорпиус. — Я могу с ними судиться за причинение вреда моему здоровью.
Профессор МакГонагалл тяжело вздохнула.
— Махинации со ставками на чемпионов. Мистер Поттер?
Я опустил взгляд.
— И, наконец, пронесение магловского огнестрельного оружия на территорию Шармбатона для чемпиона Хогвартса с целью его дальнейшего использования в третьем туре. Вы в своем уме, Малфой?
Скорпиус вздохнул.
— Да где вы вообще взяли оружие? — сокрушалась профессор. — Молчите?
Мы со Скорпиусом бегло переглянулись.
— Но Доминик выиграла! — напомнил Скорпиус.
— Но какой ценой, — гаркнула МакГонагалл. — Чудом, истинным чудом, нас никто не обвинил в жульничестве. Зато вы, Малфой, поспешили дать интервью в «Ежедневный Пророк», обвиняя в жульничестве дирекцию Шармбатона и Дурмстранга.
— Они сливали информацию своим чемпионам.
Профессор подняла ладонь, чтоб мы заткнулись. Я бегло переглянулся со Скорпиусом, ожидая поддержки.
— Нет, ну наказывать нас за то, что чемпион Хогвартса выиграла Турнир Трех Волшебников! — возмутился Скорпиус.
— Мистер Малфой, — прошипела профессор, потеряв всякие силы. — И вы, Поттер. Пообещайте мне, что не останетесь на дополнительный год.
— Дополнительный год? — вскинул брови Скорпиус.
— Для семикурсников, которые в этом году не учились из-за турнира, — шепнул я.
— Малфой, я повторяла эту информацию четырежды с начала учебного года! — вскинулась профессор.
— Ой все, — отмахнулся Скорпиус. — Я аутист.
— Малфой!
Скорпиус скорчил максимально серьезное выражение лица, но сам же расхохотался прежде, чем с ним продолжили воспитательную беседу.
На дополнительный год мы не остались. МакГонагалл вздохнула спокойно.
*
— Так ты укусил дядю?
Сейчас Скорпиус сидел за столом напротив меня, забравшись на стул с ногами. Он был на расстоянии вытянутой руки, живой, уже не плавающее что-то в формалине все эти две недели.
Я смотрел на него, изредка моргая, вот уже минут тридцать, не меньше. Рассмотрел крохотные поры на его светлой коже, трещинки на сухих губах, почти незаметный шрам над бровью.
Как завороженный я смотрел на него, вроде и убедившись, что он действительно передо мной, сидит, ест что-то, а вроде и не в силах осознать, что сомнительный ритуал, раскапывание могилы, слет трупов на крышу дома, пропахшая формалином квартира — что все это было не бредом сумасшедшего.
— Ты меня не слышишь? — поинтересовался Скорпиус, откусив кусок от длинного огурца.
Хруст огурца заставил меня моргнуть.
— Что? — слабо поинтересовался я.
— Ты укусил дядю?
— Какого дядю… а, ты об этом, — рассеянно протянул я. — Да.
Скорпиус запил огурец огромным глотком чая и принялся есть сахар. Сахар!
Те полтора часа, что мы просидели, он ел. В безумных количествах, не разбирая что, не утруждая себя столовыми приборами.
— Он стал таким, как ты? — спросил Скорпиус, отправив в рот пару сахарных кубиков.
— Нет. Нет таких жирных вампиров, — отозвался я. — Рану продезинфицировали, зашили. В этом плане магловская медицина лучше. А ты…
Скорпиус взглянул на меня своими огромными глазами.
— А ты кушай, — выдохнул я.
— Все в порядке? — поинтересовался воскресший.
Я даже не знал, как ответить.
— Просто есть хочу, — признался я. Хоть это и не было основной причиной моего дискомфорта.
— Так поешь.
— Не этого хочу.
Скорпиус, сунув в рот ложку с джемом, который стоял в холодильнике еще со времен их с Доминик переезда в квартиру, закатал рукав джемпера.
— На, — сказал он, зачерпнув еще джема.
— Что?
— Кушай.
Я тупо посмотрел сначала на бледное худое предплечье, потом на самого Скорпиуса.
— Ты серьезно?
— А что будет? — пожал плечами он. — Я уже умирал.
— Ты в курсе, что это больно?
— Не больнее, чем набивать татуировки.
— Ну ладно. — А я согласился, тем более, что Наземникус напрочь отказался меня кормить после инцидента с дядюшкой.
И на всякий случай аккуратно закатил Скорпиусу рукав повыше.