Она испуганно вскрикнула, решив, что он хочет втащить ее на кровать. Но он только повернул руку ладонью вверх и нежно провел по ней пальцем, отчего девушку пронзила тревожно-сладкая дрожь.
— В этом нет сомнения, — говорил он как бы сам с собою. — Меня обмывал волшебный ангел. Значит, меня действительно готовили к раю.
Их взгляды встретились, и Эсмеральде показалось, что эти серо-зеленые глаза, опушенные длинными густыми ресницами, видят ее насквозь. Она не сразу осознала смысл его последней фразы.
— Так вы не спали? — воскликнула она. Продолжая усмехаться, он виновато развел руками.
— Только с того момента, когда вы стали протирать мне шею. Вы делали это так энергично, что я проснулся.
Смятение и глубокий стыд охватили Эсмеральду. Она вспомнила, как нежно касалась его тела, любуясь великолепной мускулистой грудью, упругим плоским животом, стройными лодыжками. Вспомнила и мучительный стон, вырвавшийся у него, когда она в первый раз проникла под простыню. «Значит, он чувствовал мое прикосновение», — с ужасом подумала она, подавив собственный стон унижения.
Билли не мог оторвать восхищенного взгляда от пылающего румянцем лица девушки. Он чувствовал, что и сам весь горит. Никогда еще прикосновение женщины не действовало на него так сильно.
Когда он очнулся от сна и ощутил на своем теле ее нежные руки, он замер, борясь между желанием остановить ее и опасением, что она вдруг прекратит эту волшебную муку. Затем он целиком отдался острому наслаждению, испытывая сладкую, ноющую боль внизу живота.
Когда девушка приподняла простыню, он не выдержал и открыл глаза, повинуясь внезапному порыву, остановил игру. Билли боялся самого себя, боялся того, что может сделать, не совладав с собой.
— Что с тобой, милая? Ты так странно выглядишь?
Эсмеральда невольно коснулась своих растрепанных волос. За все это время она ни разу не подумала о себе и только теперь представила, как ужасно выглядит: прическа отсутствует, под глазами синяки, платье мятое… Она смущенно потупилась.
Но Билли обратил внимание вовсе не на эти мелочи. Он протянул руку и обнял ее за талию.
— Господи, как ты похудела. От тебя остались только кости да кожа!
Тронутая его заботой, Эсмеральда небрежно пожала плечами.
— Ничего страшного! Наверно, я была слишком поглощена тем, чтобы выкормить тебя бульоном с ложечки, и забывала поесть сама.
Его лицо еще больше помрачнело.
— И сколько же дней я пролежал?
— Сегодня восьмой.
— Я не забыл, — начал он сердито, снова переходя на «вы», — что вместо меня на этой постели могли лежать вы с пулей в спине! Не нужно вам было бросаться к вашему братцу! Он не стоил ваших тревог! А кроме того, я не собирался его убивать, только ранил бы.
— И куда же? В сердце?
— В палец, который он держал на курке!
Эсмеральда недоверчиво посмотрела на него, хотя прекрасно понимала, что такой искусный стрелок, как Билли, способен поразить любую цель.
— Несмотря на ваше плохое мнение о нем, Бартоломью вовсе не такой безнадежный. Он еще очень молод. Его просто ввели в заблуждение…
— Не знаю, о каком заблуждении вы говорите. Он жадный, избалованный и опасный человек!
— Я растила его, не щадя сил! — воскликнула уязвленная в самое сердце Эсмеральда. — Он ни в чем не нуждался!
— Вот именно. Может, отсюда-то все и пошло, — тихо заметил Билли.
Эсмеральда резко отвернулась, чувствуя его правоту.
— А этот мошенник-офицер действительно заплатил вам за то, чтобы вы убили моего брата? — спросила она.
— Нет, — коротко ответил Билли. Она уже обернулась, готовая все простить, но холодный взгляд Билли остановил ее.
— Он заплатил мне за то, чтобы я убил вашего любовника.
— И сколько же? — прошептала она.
— Тысячу долларов, из них пятьсот — авансом. Остальное, когда будет сделано дело.