- Вы позволите, - я положил заключение в папку, врученную мне Суровым.
- Виноват, - Гамов заерзал: - Я считал, что как директор объекта имел право ознакомиться...
- Хозяином пистолета Зубов, конечно, не был? - обратился я уже к Сурову. Тот согласно кивнул.
- А по столь экзотическому оружию есть хоть какая-то зацепка?
Суров отрицательно покачал головой. В принципе, я помнил по заключению милиции, что ствол нигде на территории бывшего СССР зарегистрирован не был.
- Разрешите идти? - обратился я к Гамову. Он поморщился и, вновь, я увидел в его взгляде какую-то растерянность, тогда уже добавил: - Владлен Николаевич, я буду держать Вас в курсе расследования.
Суров повел меня по коридору к выходу. Мы спустились в подвальное помещение.
- Я задержал Кононенко до вашего разрешения, - проинформировал он меня: - Так что пока он здесь.
Суров толкнул тяжелую металлическую дверь, аккуратно оббитую деревянным брусом. Мы очутились в довольно просторной комнате. Ее скромную обстановку составляли кожаный диван, стол с несколькими телефонными аппаратами и стул и извитой резной спинкой. На диване сидели два капитана, как в известном рассказе, и играли в шахматы. При нашем появлении они разом вскочили, вытянули руки по швам. "Переигрывают, - подумал я.
- "Задержанный"ведет себя спокойно, - доложил нам светловолосый. И только тут я обратил внимание на толстенную металлическую дверь зеленого цвета с кодовым цифровым замком на противоположной стене.
- Откройте, - сухо приказал им Суров: - Код - 912.
Все тот же светловолосый капитан с неприметным лицом, которое так ценится в службе наружного наблюдения, недолго поколдовал над замком. Тот щелкнул своим механизмом и дверь открылась.
- Оставьте нас, - обратился Суров к охране. Те козырнули и быстренько поднялись по лестнице наверх.
- Выходите, майор Кононенко, - уже в дверной проем крикнул Суров. Из комнаты показался грузный мужчина в форме майора. Он с опаской посмотрел на меня, за тем перевел взгляд на Сурова и, видимо, несколько успокоился.
- Садись, - приказал ему Суров, подвигая к нему ногой стул.
- Василий Митрофанович, без обид, - обратился я к Сурову: - Мне бы хотелось переговорить с майором с глаза на глаз.
- Понимаю, - тот отработанным движением извлек пачку сигарет и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. По лестнице вверх зацокали его каблуки.
- С глаза на глаз, наверное, не получится, - вдруг усмехнулся Кононенко и движением головы указал мне на вмонтированную в угол потолка камеру видеонаблюдения. " Круто, - удивился я.
- А там? - я показал на металлическую дверь бункера.
-Там может и не работать, - согласился он. Мы вошли внутрь. Уселись друг напротив друга.
- Я прочитал ваши показания, - начал я.
- А другого варианта ответа не существует, - Кононенко посмотрел мне в глаза с легким прищуром.
- Тогда у меня к вам другой вопрос. Случались ли вообще еще какие-нибудь хищения на складах объекта за время вашей работы здесь?
Кононенко наморщил лоб, всем своим видом изображая мыслительный процесс.
- Серьезного ничего не было, да и быть не могло. Вы же сами понимаете - объект - строгой секретности и особого режима. По мелочи, так было. Года четыре назад прапорщик Дубинин пытался вынести пустые ящики из-под снарядов для дачного огорода. Его, понятное дело, тут же изловили и списали подчистую, чтобы сор из избы не выносить. Рапорт наверх, конечно, не пошел. Чего человеку жизнь портить? А это имеет значение?
- Может да, а может - нет, - коротко обронил я: - Ну, а чисто теоретически - можно вынести секретную продукцию со склада незаметно?
- Теоретически все можно, тем более что, как я понимаю, факт налицо, - при этом он горько усмехнулся: - Нужен вам стрелочник. Что ж, готов понести, как говорится.
Я поймал себя на мысли, что на мой вопрос он отвечать не будет. Откинувшись на спинку стула, я покачался на его задних ножках: " Нужно пробовать по-другому".
- Скажите, Кононенко, во время проверок подполковник Зубов часто приходил на склад с портфелем?
- Точно не скажу, но раза два или три точно было. Текущая проверка проводится вообще-то еженедельно. Правда чего греха таить, после этой катавасии, иногда и до формализма дело доходило.
- Катавасия - это что?- перебил его вопросом я. Майор стушевался.
- Это развал страны, - грустно констатировал он. Я кивнул в знак согласия.
- Хорошо, а как он самостоятельно вскрывал ящики. Насколько мне стало известно, он отсылал вас со склада, актировал все сам.
- Ну, не совсем так. Я открывал замки, пломбу значит..и уходил-то тоже раза два. За водкой, будь она не ладна.
- Ну, спасибо за откровенность, - я поднялся со стула.
- И все? - не выдержал он. Я остановился и подтвердил.
- Пока, собственно говоря, да, если вам мне больше нечего сказать. Кроме всего, свои слова надо подтвердить в письменном виде - это важно.
Кононенко сделал удивленные глаза, но промолчал. Я вышел на лестницу. Там уже стояли Суров и два капитана.
- Ну как? - поинтересовался он.
- Ничего нового. Мне бы, Василий Митрофанович, еще ознакомиться с личными делами некоторых товарищей.
Суров понимающе кивнул.
- Организуем, сейчас пройдем к начальнику кадров и все возьмем.
Начальником отдела кадров оказался совершенно седой подполковник по фамилии Троянов. Он работал на этой должности с самого основания секретного завода, придя сюда старшим лейтенантом. Поэтому он практически знал всех офицеров и сотрудников в лицо не только по личным картам, но и по послужным спискам и, даже, поговаривали по всевозможным сплетням и был за это всегда востребован и обласкан любым начальством. Об этих качествах я узнал от Сурова перед самым нашим визитом. После взаимного представления, мы обменялись дежурным рукопожатием. Троянов пригласил нас в смежную комнату, заставленную до потолка высокими металлическими стеллажами с документами, и усадил за единственный стол, на котором располагался вполне приличный компьютер.
- Эта техника - дрянь! - перехватив мой взгляд, сказал Троянов и показал на темный экран монитора: - Лучше обычной бумаги ничего нет и, никогда не придумают, особенно в наших делах.
Он многозначительно подмигнул Сурову. Тот пожал плечами и пристроился рядом со мной.
- Внимательно слушаю Вас, - он достал из внутреннего кармана чехол с очками.
-Мне нужны личные дела подполковника Зубова, майора Кононенко и вообще всех офицеров, имеющих хоть какое-нибудь отношение к складам, - спокойно озвучил я свою просьбу: - По нынешнему и по предыдущему году.
- Подождете минутки три - я мигом, - снисходительно произнес Троянов и исчез за стеллажами. Послышался шорох переворачиваемых бумаг. Действительно через три минуты он вернулся к нам и вынес около десяти - двенадцати скоросшивателей с личными делами.
- Пожалуйте,- он аккуратно положил их на стол.
- Так, - потер руки Суров: - Что нас будет интересовать в первую очередь?
" Видно очень нравится роль помощника, да и в курсе основных событий всегда, - посмотрел на него я с некоторым раздражением: - Послать бы его..., но характер у меня слишком мягкий".
- Ну, а вы как думаете?
Суров тут же с готовностью ответил:
- Служба за рубежом, в первую очередь; взыскания, возможные контакты с разными там фирмами. Сейчас это бывает сплошь и рядом, - перечислил он. Я согласно кивнул и разделил скоросшиватели на две части, за тем вытащил чистый лист из своей папки и положил перед собой.
- Разрешите - я к себе? Если, конечно, больше не нужен, - напомнил о себе Троянов.
- Да-да, конечно, - отпустил его я.
Что вообще можно было выяснить из скупых официальных документов, где значились пометки о перемене мест службы, повышения в звании и скупых биографических данных: холост, женат, двое детей - не более. Тем не менее, мы просидели за этой работой, до тех пор, пока не стало темнеть. Ничего экстраординарного я, естественно, не нашел. Сделал на своем листе некоторые пометки, больше для проформы.