Наконец он недовольным тоном произнес:
— Леди Алатея Морвеллан…
Бросив на Габриэля насмешливый взгляд, Алатея подала Чиллингуорту руку:
— Очень приятно, милорд. Вам нравится праздник?
Где-то далеко от них играл квартет, а еще дальше слышались возгласы игроков за карточным столом.
— Откровенно говоря, я нахожу его умеренно скучным. — Выпустив ее руку, Чиллингуорт улыбнулся: — Он чересчур уж домашний, на мой взгляд.
Алатея подняла бровь:
— Правда?
— Да, но я счастлив, что сумел углядеть вас в этой толпе. — Губы его снова изогнулись в улыбке: — Думаю, мне просто повезло.
Она бестрепетно встретила его взгляд.
— И это все?
— Пошли, Чиллингуорт; я уверен, если ты соберешься с мыслями, то поймешь, что тебя приводит на такие вечера, — протянул Габриэль своим обычным вялым голосом, цедя слова сквозь зубы.
Брови Чиллингуорта поднялись.
— Дай мне подумать.
Алатея улыбнулась:
— Для вас развлечения наверняка означают погоню за новыми и новыми жертвами и победу над ними, не так ли?
Чиллингуорт с достоинством выпрямился, а Габриэль бросил на нее укоризненный взгляд.
— Не обращай внимания, — посоветовал он, оборачиваясь к Чиллингуорту. — Мне следовало тебя предупредить, что чем больше эта красавица говорит, тем злее становится.
Алатея смерила его надменным взглядом:
— Не тебе об этом судить.
Чиллингуорт прищурился.
— Да вы, похоже, неплохо знаете друг друга.
Алатея небрежно махнула рукой:
— С рождения — так повелела судьба. Но не мы сделали этот выбор.
— Славно сказано. — На лице Габриэля не дрогнул ни один мускул.
Изумление все еще не исчезло из взгляда Чиллингуорта, но он не уходил и продолжал стоять рядом с Алатеей.
— Итак, на чем же мы остановились?
— На тех ухищрениях, которые вы обычно используете в своей охоте за новыми жертвами.
— Что ж, вот одно из них. — Чиллингуорт явно готов был принять вызов. — Нет такой программы танцев, которая включала бы только два тура вальса. Мне кажется, моя дорогая, оркестр снова играет вальс.
Не успела Алатея обдумать свой ответ, как они уже кружились по залу среди других пар.
Алатея получала огромное удовольствие от танцев. Несмотря на ее предубеждение, Чиллингуорт оказался очаровательным, остроумным джентльменом, и этим напомнил ей Люцифера и кузенов Кинстер. Она обращалась с ним так же вольно, как и с ними, а он, в свою очередь, отвечал легко и непринужденно.
Если что-то и мешало ей, так это ощущение направленного на нее тяжелого давящего взгляда.
Когда Чиллингуорт галантно отвел ее на прежнее место к бюсту Веллингтона, Алатея улыбалась и тихонько напевала что-то про себя, но один взгляд на лицо Габриэля тотчас же испортил ей настроение. Что ж, зато ей удалось добиться успеха: она достучалась до него и, кажется, он кое-что понял.
Теперь, пытаясь отплатить ей той же монетой, он следил за ней, что вызывало у нее неприятное чувство неуверенности и беспокойства.
Скользнув за бюст Веллингтона, Алатея пробормотала:
— Неужели ты не можешь не торчать здесь и найти себе более увлекательное занятие?
Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом:
— Нет.
К концу вечера Алатее стало казаться, что она вот-вот совершит убийство, однако в карете, возвращаясь домой, она была вынуждена скрывать свое скверное настроение и слушать веселую болтовню Мэри и Элис. К ее огромному удовлетворению, они не страдали от отсутствия внимания и танцевали весь вечер. Выйдя из экипажа и поднявшись по ступенькам к парадной двери, Алатея и Сирина обменялись заговорщическими взглядами. Их план удался как нельзя лучше.
С ней же самой все обстояло совсем не так, как ей хотелось бы.