— Это не проблема, — ответил Буллион, имея в виду мрачную, скорее пещеру, чем комнату, где обедали посетители и куда луч солнца не проникал уже так давно, что все забыли, когда это было. Заросли тисовых деревьев предохраняли от солнца лучше любого занавеса.
— Ладно. А теперь будьте любезны, скажите, как попасть к моему хозяину.
— Последний этаж налево. Желтые апартаменты.
— Не забудьте о горячей воде, — напомнил Мотт и зашагал наверх, сгибаясь под тяжестью дорожной корзины, в которой, по-видимому, было постельное белье его хозяина и полотенца.
Буллион покачал головой, дивясь причудам господ и их слуг. «С Хартли придется нелегко, — подумал он, — но его напористый слуга еще хуже».
Оставив Буллиона внизу, Мотт сразу изменил выражение лица и, когда вошел в номер, капризный тон и нарочито вычурная походка мгновенно исчезли. Он опустил плетеную корзину на пол и сказал:
— Ну, вот мы и добрались. Видел уже Стенби?
— Нет, но он остановился здесь на неделю, — ответил Хартли. — Почему ты задержался, Рудольф?
— Колесо отлетело, едва мы отъехали от Лондона.
— Не верю. Небось хотел оторваться от назойливых провожатых.
— Уилби увязался, пришлось ускользнуть. Старик Буллион уверен, что он имеет дело с лакеем: я разыграл перед ним сцену. Обещает горячую воду для ванны.
— К черту ванну. Где вино?
— Сейчас принесут. А вот и оно!
Впуская в комнату слугу с ящиком вина, он изобразил на лице глупейшую улыбку.
— Смотри, не растряси бутылки, парень, а то поднимется осадок. С таким прекрасным вином нужно обращаться осторожно. Открыть бутылку, господин? — спросил он Хартли.
— Сделай любезность, Мотт, и отблагодари юношу. Он славный малый.
Мотт дал слуге щедрые чаевые. На комоде стоял поднос с фужерами.
— Они называют эти уродливые стаканы фужерами для вина! — воскликнул Рудольф презрительно. — Мы такие и в кухне не употребляем.
Когда слуга ушел, он открыл бутылку, наполнил фужеры и передал один Хартли.
— За успех. В мирной жизни я готов выполнять ваши приказания, как делал это во время войны, майор. Чертовски великодушно с вашей стороны вызваться помогать мне.
— Счастлив, что могу быть полезным. После полной опасностей жизни в Испании Англия кажется скучноватой. Между прочим, кузен, здесь я для всех мистер Хартли. Надо постараться не запутаться в новых именах.
— К черту. Не обязан же я играть придурковатого лакея, когда никто нас не видит, не так ли?
— Даже в присутствии посторонних не обязательно вкладывать в роль столько страсти, а то можно и переиграть. Подозреваю, что в тебе проснулся актерский талант и роль тебе очень нравится.
— Меня больше привлекает перспектива встречи с майором Стенби, этим негодяем. Многое бы отдал, чтобы узнать, где его носит и чем он занимается.
— Надеюсь, что сегодня вечером удастся познакомиться с ним: у меня такое впечатление, что весь beau monde* (* beau monde (франц.) — избранное общество) гостиницы будет обедать вместе — Буллион не располагает отдельными гостиными.
— Он ничего подобного не сказал, заверил, что вы обо всем договорились.
— Так оно и есть. Он предложил спрятать меня в углу за ширмой. Я же попросил место возле леди Крифф — очень симпатичная дама, тоже здесь остановилась. Тебе это имя ничего не говорит?
— Слышал, хотя не помню, чтобы встречал ее. Как она выглядит?
— Черноволосый ангел с глазами дьявола. Молодая. С ней путешествует молодой джентльмен — сэр Дэвид Крифф. Около его имени стоит «баронет» — я заметил в журнале. Баронет! Для мужа слишком молод, для сына стар. Братом ее он тоже не может быть, иначе она не была бы леди Крифф. Этот титул может принадлежать его жене. Странно, тебе не кажется?
— Чертовски странно.