Он никогда не был так счастлив, что не умер.
Утром рядом с кроватью не было никаких признаков Азирафаэля, хотя его эфирное свечение все еще было ощутимым, исходящим от того, что ощущалось как каждый предмет в комнате. Кроули держался за подушку, уткнувшись в нее лицом, а его рот был открыт и обильно пускал слюни. Она все еще хранила запах ангела, хотя Кроули никогда бы не принял его ни за что другое. Он никогда не знал, приснилось ли ему все это, или Азирафаэль действительно оставался с ним в течение той долгой ночи, но он хранил это воспоминание и хранил его как нечто драгоценное.
***
* «Заклинание» Ник Кейв и плохие семена
========== Глава пятая ==========
Моя рука-убийца зовется З.Л.О.М.,
И носит обручальное кольцо, которое – Д.О.Б.Р.О.
Кольцо – мои терпеливые оковы,
Что усмиряют мятежную кровь.
И трон Милосердия пылает,
И кажется, что голова моя раскалена,
И как-то я надеюсь
Покончить со всеми этими попытками измерить правду.*
©
***
Ближе к рассвету, когда самые темные, холодные и мрачные часы ночи наконец остались позади, дыхание Азирафаэля выровнялось, он погрузился в изнуренный сон, который, как Кроули очень надеялся, будет полностью лишен каких бы то ни было сновидений. Несмотря на отчаянное желание последовать примеру ангела и провалиться в страну забвения, забыв обо всем, что произошло за последние несколько часов, Кроули не спал, он был настороже на случай, если кто-то их найдет, и напряженно думал о том, что они могут сделать дальше, если никто этого не сделает. Он не раз проклинал себя за то, что не знал, как помочь Азирафаэлю в нынешних обстоятельствах. Его воспоминания о том первом периоде после падения были достаточно ясными — если он специально хотел, чтобы они были ясными, чего он решительно не делал большую часть времени, — но они не предлагали никакого способа справиться ни с кошмарами, ни с ощущением самой черной пустоты, развернувшейся в месте, которое раньше занимали его любовь и свет. Тогда, после Сада, Азирафаэль стал его единственным лекарством и надеждой на спасение и остался им навсегда. Само его присутствие всегда действовало как болеутоляющее, и в последующие годы Кроули не раз ловил себя на мысли, что же бы с ним стало, если бы не ангел в самом начале всего этого.
А теперь он снова прошел полный круг, но рядом не было ангела, чтобы облегчить боль Азирафаэля. Кроули задался вопросом, насколько это плохо для него. Он хотел бы стать тем облегчающим присутствием, которым всегда был для него Азирафаэль. Ему хотелось как-то отогнать эти кошмары. Ему хотелось исцелить одним прикосновением и успокоить одним словом. О, как ему хотелось…
Но исцеление и успокоение были тем, что естественно приходило к небесному уделу, и Кроули больше не был одним из них. Когда-то он был им, но не был полностью уверен, что даже тогда от него было много пользы в плане сострадания. Если бы польза была, то, вероятно, он не свалился бы с края Небес столь глупо.
Поэтому все, что он мог сейчас делать, — это бодрствовать до тех пор, пока первые лучи утреннего солнца не окрасят верхушки деревьев за окном в нежно-розовый цвет. Однако дурные предчувствия Кроули не отступали, и он с горечью удивлялся, как все эти чудесные природные цвета могут быть такими яркими, в то время как глаза его ангела лишены своей врожденной лазурной голубизны. Он не осмеливался позволить себе задремать даже на мгновение — лежа без сна, чувствуя себя испуганным и одиноким в ложном свете зарождающегося утра, ничего не делая, только напряженно думая, его мозг словно застрял на перемотке, различные «Что — будет» и «что — придет» кружились в его голове, как стая голодных волков, рыская вокруг и ожидая, когда он моргнет, чтобы наконец схватить его и поглотить.
Хватка паранойи на нем тоже начала крепнуть. Почему никто до сих пор не пришел за Азирафаэлем — или, возможно, за ними обоими? Убийство его закончилось неудачей, но, эй, он все еще был там, где должен был быть, не в своей квартире в Мэйфейре, а в непосредственной близости, почему никто не мог закончить дело? Это был хороший знак или плохой? Означает ли это, что Ад готовит ловушку? Засада ждет их где-то снаружи? Может, они просто выжидали, пока он ослабит бдительность, и потом уже хотели напасть? Была ли это тщательно спланированная кампания или просто злонамеренная попытка мести? Или, может быть, этот парень с ведром святой воды и благословенным кинжалом вовсе не был чьим-то агентом? Кроули хотел верить в это, как ни в что другое, но это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Ад не был известен своей особой милостью, и Небеса были столь же порочны, когда обращали на это внимание. Таким образом, напрашивался простой вывод: и Азирафаэль, и он были серьезно чокнутыми.
Другой вопрос, однако, заключался в том, есть ли смысл оставаться здесь и ждать, когда это произойдет. Или они могли бы убежать? Было ли у них еще время, чтобы сбежать, или они уже потратили слишком много? Или они могли бы остаться там, где были, и, возможно, дать им всем — кем бы и чем бы они ни были — хороший бой? Просто назло, просто ради того, чтобы захлопнуть метафорическую дверь, когда они оба вышли навсегда.
Однако первый вариант все еще казался меньшим злом. Кроули подозревал, что, если дело дойдет до драки, они всегда смогут сделать свой последний и, возможно, не очень героический выпад, но если у них будет хоть малейший шанс избежать его — каким бы микроскопическим он ни был, — то разумнее будет попытаться сделать это. На самом деле он не верил в существование такого шанса — когда-то им повезло, еще тогда, с этим проклятым Апокалипсисом, но он сомневался, что в этом мире было достаточно удачи, чтобы вытащить их из передряги и на этот раз.
И все же он подозревал, что они лишены права выбора. В бегстве не могло быть больше вреда, чем в том, чтобы оставаться здесь и ждать, пока кто-нибудь придет за ними, так что, в конечном счете, терять было нечего. Ну, кроме их почти бессмертных жизней, конечно, но потерять их вместе, возможно, было бы немного лучше, чем все, что Ад или Небеса могли придумать, чтобы наказать их за… ну, было много вещей, в которых они могли быть обвинены, если бы Небеса или Ад хотели мести.
Значит, так оно и было, решил Кроули, и они старались держаться как можно меньше. Ад, вероятно, мог бы отследить их — хотя он понятия не имел о состоянии навигационных устройств на Небесах, — но им все равно потребуется время, учитывая их плохое владение современными технологиями, если им с Азирафаэлем удастся уйти из-под радаров. С технологической точки зрения Нижние все еще пребывали в Темных веках, и впервые за все время своего существования Кроули почувствовал искреннюю благодарность за то, что все его попытки убедить их в том, что человечество придумало немало вещей, достойных воплощения, с треском провалились.
Но даже принимая во внимание плачевное состояние технологий, которыми обладали их бывшие сотрудники, им лучше бы поскорее отправиться в путь.
Позже, когда Азирафаэль проснулся, бледный, но несколько более спокойный, чем накануне вечером, он согласился, что оставаться в Англии и просто ждать кого-то — кого угодно — бессмысленно. Бегство, конечно, может оказаться столь же бесполезным — в конце концов, Ад или Рай, если уж на то пошло, или они оба, что было бы вдвое хуже, не должны были бы испытывать особых проблем, обнаруживая двух меньших демонов в бегах, но таким образом они могли бы выиграть себе немного времени.
Драгоценная малость, но даже малость лучше, чем ничего, размышлял Кроули, запирая свой Бентли в встроенном гараже в своем многоквартирном доме, возвращаясь в Мэйфейр в последний раз перед отъездом. Отвернувшись от двери гаража и глядя на мир, который вдруг показался ему враждебным и непредсказуемым, он бы хотел разбить свое сердце, если бы оно уже не было разбито вдребезги падением Азирафаэля прошлой ночью. Сам ангел держался чуть поодаль, видимо, давая ему возможность побыть наедине со своим любимым автомобилем, и во второй раз за все время их совместного существования Кроули почувствовал, что прощается с ним навсегда.