– Спиридонова! Может, ну его?! Из вас водитель, как из меня балерина! Это же простейшая история! Иногда так хочется вам по лбу стукнуть, жаль, прав у меня таких нет!
Ей было всё равно, по лбу – ещё и лучше. Она смотрела на него безумным взглядом, и только дурак мог не догадаться, что с ней происходит. Когда он своей сильной рукой пытался заставить её руку двигаться в правильном направлении для переключения скорости, Света вообще забывала обо всём: где она и что от неё требуется. Не было сомнений, он всё чувствовал, но не подавал никаких надежд, даже самой крошечной – был глух и неприступен. Ей хотелось узнать о нём. Она расспрашивала каждого, кто попадался ей в автошколе, но ничего вразумительного так и не узнала, только что был женат, в разводе и есть маленький сын.
По тому, как он вёл себя со всеми женщинами, было ясно – разочарован, пуст и закрыт для общения. Света не отступила. Это было не в её правилах, и вовсе не боялась унижения. Она просто докажет ему, как они необходимы друг другу. Всё было иначе, по-настоящему, не так, как с Петром, без целесообразности, без планов на будущее, просто непреодолимое желание быть рядом в любом качестве.
Приходить каждый раз домой, ложиться в одну постель со слабым мужиком, размазнёй становилось всё труднее, и она делала всё, чтобы Пётр шёл ночевать в гостиную на диван. Если случалась близость, то это было что-то с её стороны невообразимое. Она закрывала глаза и представляла Олега так ярко и реально, что потом долго не могла прийти в себя, особенно от отвращения, что рядом совсем не он.
Пётр Алексеевич теперь не только Танюшу к Алле Сергеевне на выходные отвозил, но и сам с удовольствием оставался, тем более Светлана только за и сама им по-быстрому вещи собирала. Вот в такой день она и пригласила Олега к себе в гости после занятия.
– А разве вы не замужем? Сами говорили, что дочка есть! – холодно ответил Олег.
– Нет… Я не замужем! – Светлана растерялась под его презрительным взглядом, но продолжала смотреть прямо в глаза. – Так получилось… Просто живём вместе… Ребёнок…
Потом неожиданно для себя схватилась руками за лицо и заплакала, по-настоящему, искренне, как никогда не плакала даже в детстве, от полного бессилия и любви. Она была в его власти. В ней ничего не оставалось от прежней, когда он был вот так рядом. Страшно было подумать, что он никогда не дотронется до неё, не станет пусть самой малой частью её жизни.
Она стояла некрасивая, зарёванная. Тушь стекала крупными каплями слёз, и она невольно размазывала их по лицу, пытаясь стереть следы своей слабости и отчаянья. Ей показалось, он дрогнул и решает, как поступить. Светлана ждала. Олег странно посмотрел на неё, словно видит впервые, потом махнул рукой и пошёл прочь, потом ещё раз на секунду обернулся…
Она так и осталась стоять, опустив руки, как потрёпанная, никому не нужная тряпичная кукла…
На следующем занятии она узнала, что ей поменяли инструктора, без объяснений. На экзамены не пошла – ни на теорию, ни на вождение, – ей всё стало неинтересно, кроме Олега, и было страшно, что он останется только памятью, и непонятно, как жить дальше. Главное, надо решиться и всё поменять в своей жизни, смести до основания и начать сначала. Если не найдёт себя и потеряется окончательно – погибнет, и так столько неправильного, ненужного, пустого.
– Я хочу поговорить с тобой!
Пётр Алексеевич вздрогнул от неожиданности. Он только вошёл и не успел даже снять пальто. Что на этот раз? Ничего хорошего от Светланы он давно не ждал, спасибо, что не с крика начала!
– Пойдём на кухню. И закрой дверь, а то сейчас любопытная Варвара прибежит! Садись…
Пётр Алексеевич опустился на стул.
– Может, я схожу руки помою?
– Сиди! – она присела напротив и без вступлений и объяснений сообщила главное. – Нам надо разойтись. Это не жизнь, а сплошное мучение. Семьи у нас не получилось. Жениться ты не захотел, да и сожитель из тебя никудышный. Получается, что ты – моя большая ошибка и всё, что связано с тобой. Я не намерена больше ничего изображать.
– Ты никогда и не изображала, – робко возразил Пётр. – А как же Таня?
Он ещё не до конца понимал, что происходит. Всегда мечтал избавиться от бесцельного существования рядом с этой женщиной, но боялся, ждал, не знал, как всё устроить. И вот свершилось, а он дико испугался, особенно за дочку.
– Что Таня? Ничего! Ты можешь забирать её к своей матери, как обычно, по выходным. Так что ничего особо не изменится ни в её, ни в твоей жизни, как я понимаю.
Ничего себе не изменится! Танечка останется одна с этой грубой, взбалмошной бабой. Потеряет опору и защиту в его лице. Как ни крути, он сдерживал Светин мерзкий характер, и уже готов был просить не делать таких необдуманных поступков: у них есть ответственность перед дочерью, хотя сам понимал, что для Светы это пустой звук.
– Я сам скажу Тане! Сегодня. Буду укладывать и скажу. Хорошо?
– Делай как знаешь! – Света спокойно, словно ничего особенного не произошло, встала из-за стола, направилась в гостиную, засела перед телевизором и удивилась, насколько всё спокойно получилось – ни сожалений, ни раскаяния.
Дочка уже лежала в постели и ждала, пока папа придёт и расскажет очередную сказку.
– Танюша, мне надо пожить немного у бабушки Аллы. Ей одиноко, и, по-моему, она грустит! – он старался не выдать, что творится на душе, и не узнавал свой собственный голос.
Она привстала и крепко обхватила отца за шею, было видно, что сильно испугалась.
– На сколько дней? Это же быстро?
– Быстро, Танечка! Я буду забирать тебя на выходные. А может, и из садика иногда встречать. Ну что глаза на мокром месте? Ты же у меня самая настоящая Золушка. А Золушки не плачут.
Она шмыгала носом, старалась улыбнуться, не хотела папу огорчать.
Таня заснула, а Пётр Алексеевич пошёл собирать вещи. Всё напоминало потешный водевиль, и он, как всегда, в главной роли. Ох, как бы сейчас ликовала его старая соседка, генеральская жена, увидев опять с двумя чемоданами и лицом полного идиота!
Алла Сергеевна молча приняла сына и так же молча разобрала его вещи.
– Хорошо, что она не будет ставить преград для нашего общения с Танечкой. А всё остальное наладится, не переживай!
Светлане приходилось нелегко, слишком много обязанностей лежало на Петре Алексеевиче, но возвращать его она не собиралась. Ей даже показалось, что стоило ему навсегда уйти из её жизни, и дышать стало легче. И откуда столько нелюбви к нему накопилось!
Танюше, как и прежде, доставалось за любую малость, но всё равно не так, как раньше, – видно, не до неё было.
Выкинуть Олега из головы Светлана так и не смогла, тем более когда осталась одна, и решила, что должна сделать ещё одну попытку, всего лишь одну-единственную, и потом уже навсегда смириться.
Это случилось в субботу. Пётр с утра забрал Таню, и Света помчалась в автошколу. Его машина, как обычно, стояла во дворе, и, судя по времени, он должен подойти с минуты на минуту. Она не ошиблась. Олег шёл быстрыми шагами прямо к ней навстречу, приглядывался и явно не узнал сразу.
– Привет! Это ты?.. И что вы тут делаете, Светлана Спиридонова, если не ошибаюсь? – он выдавил из себя что-то наподобие улыбки. Настроение у Олега было отличное, боль только-только начала отступать, всё-таки год прошёл после развода.
Он знал Юлю с юности, она с семьёй переехала на проспект Стачек в дом напротив, когда им было всего по шестнадцать. Юля была красивая, особенно фигурой хороша, и волосы цвета горького шоколада аж до задницы. Её отец ходил в загранку, капитан дальнего плавания, так что одета она была намного лучше других, что ещё больше подчёркивало её природную красоту. Неизвестно, что она нашла в Олеге – простом парне из среднестатистической семьи, – но они начали встречаться – просто, по-наивному: то в кино пойдут, то гуляют допоздна.
Маме Олега Юля не нравилась. Не нравилась, да и всё тут, без пояснений, может, потому, что влюбился сын без оглядки, а потом страдать будет, как часто бывает в таком возрасте. В семнадцать они уже во всю спали. Родичи на дачу – он её к себе тянет, и до самого полудня в постели валяются, до изнеможения.