Но только не за счет страданий моей дочери.
— Таисия, Катя решила выйти замуж. Это ее выбор, и я его одобряю.
— И как всегда, мы своих решений не меняем! Так?! — в голосе Таисии появились жесткие нотки.
— Да, не меняю, — спокойно сказал Буравин. — Ты же хочешь заставить меня предать Самойлова, а я не предатель.
— Что ж, тогда придется все делать самой.
— Что это ты задумала?!
Но тут зазвонил телефон, и неотложные дела уже не позволили Буравину вести этот разговор. Он собрался уезжать, и Таисия, выходя из его кабинета, спросила:
— Меня домой завезешь?
Буравин на секунду задумался и ответил:
— Нет. Нам не по пути. К тому же я тороплюсь.
— Хорошо сказано: не по пути, — подчеркнула Таисия.
* * *
В кабинете Павла Федоровича обсуждался вопрос о том, делать ли Алеше рискованные процедуры. Катя, которая во всем хотела участвовать, пыталась подвести какой-то итог:
— Доктор, я думаю так: хоть Полина Константиновна против, но Леше надо рассказать о новом методе лечения. Я и Борис Алексеевич — выступаем за.
— Павел Федорович, как вы считаете, мнение сына в этой ситуации будет адекватным? — спросил врача Самойлов.
— Думаю, что да. К тому же речь идет о его будущем. Не учитывать его мнения просто несправедливо.
— Он в сознании, а значит в состоянии принять решение. Если согласен — закроет глаза, — сказала Катя. — Но скажите, доктор, а на сколько это все растянется по времени?
— Что все?
— Операция, реабилитация. И в каком состоянии будет Лешка после этого курса?
— Сейчас на эти вопросы очень трудно ответить. Сроки здесь не самое главное.
— Как не главное?! — возмутилась Катя. — А свадьба?! Я ведь уже договорилась с сотрудниками ЗАГСа, платье себе новое купила.
— Свадьба-то здесь при чем? — совсем растерялся врач.
— Как это — при чем?! Мы собираемся расписаться в больничной палате. Уже и дату назначили. Не хотелось бы, чтобы операция помешала свадьбе, — просто объяснила Катя.
— Катя, о чем ты говоришь?! — почти закричал Самойлов. — Сейчас надо думать о том, как спасти Алешу, а не о свадьбе.
— Хорошо, тогда так: мы прямо сейчас пойдем к Алеше и спросим, согласен ли он на лечение. А операцию начнем немедленно.
Катя встала, давая понять, что последнее слово всегда будет за ней.
Маша снова могла поговорить с Алешей. Теперь он мог видеть ее. Она положила его поудобнее и нежно коснулась его руки.
— Так, ну вот и хорошо. Удобно? — спросила она, и Алеша закрыл глаза в знак согласия.
— А я теперь в этой больнице работаю, — продолжала Маша. — Смогу заходить почаще. Хочешь? Мне кажется, тебе сегодня лучше, ты неплохо выглядишь. Ого, костюм! Свадебный? Очень красивый. Ты будешь самым красивым женихом.
Леша смотрел на нее и очень хотел что-то сказать.
— А вот напрягаться и волноваться не стоит. Тебе надо лежать и набираться сил. Придет время, и они потребуются тебе.
«Какое счастье быть рядом!»-подумала Маша.
Вдруг она заметила, что Алеша хочет что-то сказать.
— Молчи, — попросила она его. — Не надо так напрягаться. Наберешься сил, тогда и скажешь.
Но Алеша еле слышно сказал:
— Спасибо тебе.
— Мне не послышалось, ты сказал «спасибо»?! — обрадовалась Маша, потому что Алеша заговорил!
В этот момент в палату вошла Катя и возмутилась, увидев, что Маша склонилась над Алешей:
— Что здесь происходит?! Эй, медсестра! Ты что себе позволяешь?
— Мне показалось, он что-то сказал, — смущенно объяснила Маша.
— Маша, выйдите из палаты, — сказал врач. — Не беспокойте больного.
Маша вышла, а Катя сказала ей вслед:
— Нет, ну надо же! Ее попросили присмотреть за пациентом, а она к нему обниматься лезет!
В этот момент все услышали Алешин голос:
— Катя… Катя…
Как ни не хотелось Косте, но он оказался-таки в этой каморке смотрителя маяка.