В больницу.
— Правильно! Зарплата там небольшая, но работа стабильная. Может, за Алешей ухаживать сможешь.
— Да что ты, бабушка! Больница большая, я его и не увижу там, наверное.
— Может, и так. Ну, ступай.
Когда Маша ушла, Зинаида задумалась, словно что-то вспоминала, потом покачала головой и сказала сама себе:
— Ох, Машенька. Я же не слепая. Работать-то есть где, а тебя все в больницу тянет…
Неугомонная Катя снова примеряла только что купленное свадебное платье.
— Лучше бы ты его не надевала, — мрачно сказала Таисия.
— Что, плохая примета? — поинтересовалась Катя.
— Да при чем здесь примета? — возмутилась Таисия. — Ты знаешь, о чем я говорю.
— Знаю! Ты хочешь, чтобы я бросила Алешу.
— Да, эта ноша тебе не по силам, — уверила дочь Таисия.
— А ты представляешь, что обо мне тогда скажут?!
— Говорить будут всегда. Что бы ты ни сделала. О себе хорошо, а о тебе плохо, — со знанием жизни сказала Таисия. — Но жить тебе, а не им!
— Ты просто не веришь, что Алеша поправится, а я верю! — горячо возразила Катя.
— Одной веры недостаточно. Пойми, тебе придется стать сиделкой. На годы, если не на всю жизнь!
Но дочь не могла в это поверить.
— Неправда! Алеша поправится!
— А что, если нет, ты подумала? Что, если нет?! — настаивала мать.
Но Катя продолжала готовиться к свадьбе. Только теперь несколько по-иному. Она укладывала в сумку новый костюм для Алеши и альбом с фотографиями новой квартиры.
Таисии было искренне жаль дочь.
— Снова в больницу? — спросила она. — Бедная ты моя девочка. Побледнела, не высыпаешься…
— Ничего, мам, это же не навсегда. Потерплю. Это все временные трудности. Пока Алешка не поправится, — успокоила мать Катя.
— А если не поправится? Ты хоть понимаешь, чем это для тебя может кончиться?!
— Мама, ты опять? Ну сколько можно! — в голосе Кати звучало раздражение.
— Дочка, ты же себе жизнь поломаешь. За инвалидом уход нужен, как за ребенком…
— Мама, мой муж не будет инвалидом. Разговор окончен. Точка!
Катя командовала судьбой, как людьми, и думала, что ее приказы обязательно будут выполняться.
* * *
Самойлов решил, что уговорит жену согласиться на рискованное для сына лечение. Он понимал, что это уникальный шанс, и готов был рисковать. Но он ведь был мужчиной! А как убедить Полину?
Самойлов выбрал удобную минуту и снова сказал жене:
— У нашего сына появился уникальный шанс.
— Шанс — умереть? — жестко ответила Полина.
— А ты что предлагаешь? — возмутился Самойлов.
— Я предлагаю жизнь. Алеша остался жив, хотя мог умереть. Это надо ценить!
— А ты уверена, что он сам выбрал бы такую жизнь?
— Если я дам согласие на это лечение и с ним что-то случится, я себе не прощу.
— Иногда надо рискнуть. Ради его же блага, — убежденно сказал Самойлов.
— Я не хочу рисковать, и для меня эта тема закрыта! — голосом, не терпящим возражений, прервала мужа Полина.
Всему есть предел, и человеческим возможностям тоже. Понимая это, Самойлов решил отправить уставшую и вымотанную Полину домой.
— Послушай, ты устала. Езжай домой. Хватит с тебя на сегодня. К тому же Катя с минуты на минуту придет. Будет кому подежурить.
— Да. К Леше только загляну и поеду, — неожиданно согласилась Полина.
— Я думаю, не стоит, — остановил ее Самойлов. — Ему сейчас нужны только позитивные эмоции, а ты уставшая и расстроенная. Он увидит тебя и тоже расстроится.
— Я что, так плохо выгляжу? — забеспокоилась Полина.
— Полина, Лешке сейчас необходима вера в исцеление, а у тебя слезы не просыхают. Его увидишь — снова заплачешь. Не надо его терзать.
Муж рассуждал логично.
— Может, ты и прав. Но что мне дома делать? Уснуть я все равно не смогу, — сказала Полина.
— Почему? Выпьешь снотворного, успокоишься и уснешь.