Только сейчас та сообразила, что лифт стоит.
— Мы уже приехали? — спросила она. — А почему двери не открываются?
— Я заблокировал лифт, — коротко пояснил он, поочередно нажимая на две кнопки.
Едва заметно вздрогнув, кабинка двинулась I вниз. Мари тем временем принялась поправлять дрожащими руками сбившуюся блузку. Она не могла себя заставить взглянуть на Энди. Это был один из тех мучительных моментов, когда предельная ясность произошедшего не позволяла выдвинуть ни единого уважительного объяснения, которое Помогло бы ей сохранить хорошую мину при плохой игре. Губы Мари горели после поцелуя, трепещущее тело еще не освободилось от предвкушения, порожденного властными прикосновениями к нему Энди. Она чувствовала себя уничтоженной.
— Лучше вернемся в мой кабинет, — тяжело выдохнул Энди.
Осознав, что вовсе не ланч являлся главной его целью, Мари покраснела до корней волос.
— Нет. Я еду домой. Как и собиралась. Все, что сейчас случилось… это нечто наподобие несчастного случая.
— В каком смысле? — недоуменно спросил Макгвайр.
— Ну, как если бы ты, отвлекшись от ситуации на дороге, неожиданно врезаешься в столб, — неуверенно пояснила Мари, раздираемая чувством нестерпимого стыда.
В этот момент лифт остановился, дверцы разошлись. Снаружи стояла толпа желающих ехать наверх. На Мари и Макгвайра с интересом уставилось более десятка пар глаз.
Пригнув голову, Мари протиснулась между ними и побежала к выходу. Она не сбавляла шага почти до самой железнодорожной платформы, где останавливался ее поезд.
Мари переполняло чувство паники и жгучего стыда. Как она могла опуститься до такого? Сказала Энди, что вернулась только для того, чтобы выложить все, что думает о нем, и тут же бросилась ему на шею! Как это понять?..
3
На следующее утро Мари, как обычно, отправилась на фабрику, но работала недолго, так как была пятница, короткий день.
Чувствуя себя разбитой, она поднялась по ступенькам дома, где снимала жилье. Ее ждала записка, прикрепленная к двери квартиры. На листке бумаги было написано:
«Срочно! Позвони отцу!»
Мари узнала почерк Сесил, соседки слева.
Встревожившись до крайности, она бросилась вниз, к висевшему в вестибюле таксофону. Отец ответил почти сразу.
— Мари, это ты?
— Что… что случилось? — спросила та сдавленным от волнения голосом.
— Сегодня утром к нам явилась полиция с санкцией на обыск.
— Что?!
— Они обнаружили пропавшую шкатулку в нашем сарайчике для дров, — мрачно сообщил Жан. — Полли арестована. Против нее выдвинуто обвинение в краже, но я знаю, что она этого не делала. Не могла сделать!
Услышав новость, Мари похолодела.
— Полли… арестована?
— Я знаю, кто на самом деле украл шкатулку, — с горечью произнес Жан. — Это Китти, дочка деревенской парикмахерши. Когда Полли прибежала ко мне за помощью, Китти была с ней, но к нам в дом не заходила. А когда я разогнал вечеринку в Касл-роке и вернулся к себе, то заметил, как Китти выскользнула из сарая. Тогда я не придал этому обстоятельству большого значения…
— Ох, папа… — вздохнула Мари. Ее сердце сжималось от боли.
— Наверное, Китти испугалась того, что натворила, и спрятала шкатулку. Но кто этому поверит, если шкатулка обнаружилась в нашем сарае? — в сердцах воскликнул Жан. — Что нам теперь делать, ума не приложу…
— Я попробую что-нибудь предпринять, — услыхала Мари собственный голос. — Передай Полли, что я все время думаю о ней и верю, что все обойдется.
— Что ты можешь сделать? Уже слишком поздно… — Похоже, Жан не смог сдержать слез. — Адвокат говорит, что остается лишь ждать суда.
— Поверь, я что-нибудь придумаю. Даю слово, пап! Не позволяй Полли падать духом.