Моя жизнь стоила куда больше тех денег, которые мне платили!
— И тебе это удалось?
— Ты спрашиваешь, удалось ли мне пережить операцию? — с усмешкой осведомился Бриг. — Нет, я умер!
Но Труди, казалось, не заметила иронии.
— Да нет, я хотела спросить, уехал ли ты оттуда, как намеревался?
— Уехал. Как только у меня снова появилась возможность двигаться, я сразу же махнул в Штаты… и до сих пор нахожусь здесь. Хватит об этом, есть гораздо более интересные занятия.
Бриг обнял ее за плечи и притянул к себе, но Труди уперлась рукой ему в грудь, стараясь сохранить дистанцию.
— Подожди, ты еще не все рассказал. Ты съездил повидать деда?
— Нет. У него случился обширный инфаркт, и его похоронили за месяц до того, как я вернулся.
Бриг поднес руку Труди к губам, перецеловал кончики пальцев и услышал стон вожделения, сорвавшийся с ее уст. Уже сдаваясь, она все-таки спросила:
— А как же его дело, его деньги? Ведь он же, кажется, был очень богат?
— Он все завещал другому своему внуку — моему кузену.
По правде сказать, это было правдой только отчасти, но Бриг уже устал от ее расспросов. Кроме того, его семейные дела не имели к Труди ни малейшего отношения.
— Так ты, стало быть, едешь в Нью-Йорк к этому самому кузену? — внезапно догадалась она.
— К этому самому.
Бриг запечатал ей рот поцелуем. Как выяснилось, это был единственный эффективный способ заставить Труди замолчать. Пытаясь раздвинуть языком ее губы, Бриг вдруг ощутил сопротивление Бунт следовало подавить в зародыше! Зажав ладонями ее груди, он надавил большими пальцами на соски, которые сразу набухли и затвердели.
Тем временем его колено проникло между ее ляжек и развело их в стороны.
Когда его губы коснулись ее шеи, Труди прошептала ему на ухо:
— Какое же ты, в сущности, ненасытное животное, Бриг Маккорд!
Прозвучало это, правда, не слишком сурово — видно было, что и ее наконец разобрало желание. Бриг молча улыбнулся и снова жадно приник к ее губам.
2
Оказывается, Бриг совсем забыл, как шумит большой город. Сплошной поток автомобилей создавал неумолчный гул, прерываемый время от времени воплями гудков, сиренами и свистками, подзывающими такси. Голоса людей, говоривших на всех существующих в мире языках, эхом отзывались у него в ушах. После прохлады гор духота казалась удручающей. Солнце клонилось к закату, и мили застроенных бетонными домами улиц варились заживо в его отраженном зное. Воздух был пропитан вонью бензина и выхлопных газов. Даже жареные сосиски с кетчупом, которые продавали на каждом углу, были здесь лишены своего привычного аромата.
Водитель такси, из которого только что вылез Бриг, крайне медленно и очень дотошно подсчитывал свои финансы, извлекая из многочисленных карманов мелочь и ассигнации. Это был старинный трюк всех водителей такси — заставить себя сдавать сдачу и делать при этом вид, что он, водитель, очень старается набрать требуемую сумму, но не может.
— Ты зря расходуешь свое время, приятель, — сухо заметил Бриг. — В моем распоряжении целый день.
В тот же миг неизвестно откуда появилась последняя нужная банкнота, и утомившийся от собственного же спектакля водитель протянул Бригу сдачу.
— Благодарю.
Такси рвануло с места и мгновенно вписалось в поток уличного движения, а Бриг задрал голову, чтобы обозреть нависающее над ним здание. Главный офис корпорации Сэнгера занимал весь двадцать третий этаж небоскреба.
— Они вырастают у нас высоченные, ковбой, — с иронией произнес какой-то прохожий, заметив, как провинциал глазеет на громаду из бетона и стекла.
Бриг резко повернулся, немолодой человек уже и думать про него забыл, зато его приятель рассмеялся удачной шутке.