Элен смутилась и, поспешно взяв тарелки со стола, понесла их к мойке. — В твоей стране женщины имеют одни права с мужчинами, но в борьбе за это равенство они потеряли кое-что более ценное.
Элен удивленно обернулась.
— И что же они потеряли?
— Они не добились ни уважения, ни внимания — более того, с ними перестали обращаться как с женщинами. Я хочу сказать, что мужчины перестали проявлять к ним заботу, лелеять их.
— Лелеять? — Элен широко открыла глаза от удивления. Женоненавистник не мог говорить такие слова! — Значит, мне не дано понять, каким образом мужчины на Востоке «лелеют» своих жен.
— У тебя просто сложилось об этом неверное представление. Мы бережем наших женщин — я, конечно, говорю в целом, исключения есть всегда. Некоторые мужчины действительно плохо заботятся о своих женщинах, но таких меньшинство, уверяю тебя.
— Я не понимаю, как ты можешь так говорить, когда я сама прекрасно вижу, что женщины у вас — не более чем служанки.
— Глупости! — Леон по-настоящему рассердился; его голос стал даже резок. — Женщины делают всю работу по дому — это вполне естественно, ведь мужчины зарабатывают деньги.
— Но ваши женщины еще и в поле работают, — сказала Элен, ставя стакан под струю воды. — Я часто это вижу.
— Верно, но мужчины тоже работают вместе с ними. — Леон стоял у двери на веранду и смотрел в сад. Свет, проникавший в кухню, падал ему на голову и серебрил седину на его волосах. Элен отвела взгляд и опять занялась посудой. — Женщины охотно трудятся в поле; им нравится работа на свежем воздухе, — повернув голову, произнес Леон. Элен потянулась к верхней полке, чтобы поставить на нее стаканы. Ее юбка слегка задралась. Обернувшись, Элен заметила, что Леон смотрит на ее ноги, В толстых коричневых чулках они выглядели бесформенными. Вдруг Леон переменил тему разговора. — Элен, тебе хватает денег на расходы? — неожиданно спросил он.
— Конечно, вполне хватает. — Легкий румянец тронул ее щеки, но в глазах было удивление. Леон был щедр. Он должен сам знать, что она не испытывает недостатка в деньгах. Заметив удивленный взгляд жены, он только пожал плечами.
— Я просто хотел напомнить, что если тебе что-то нужно, только скажи мне об этом.
Элен удивилась еще больше. Уж не намекает ли он на то, что ей надо сменить свой гардероб? Нет, она не собирается этого делать. В последнее время было уже несколько случаев, когда она замечала на себе странный взгляд Леона, от которого ей становилось неловко. Леон уезжал из дома почти каждый вечер; у Элен было свое представление о том, чем он занимался в это время. Но иногда он по целой неделе оставался дома. До сих пор она сама не привлекала его как женщина, но ее стал занимать ход его мыслей. Элен пришла к выводу, что горячим восточным мужчинам безразлично, какая именно женщина будет рядом, и может наступить момент, когда… Элен гнала от себя эти мысли. Пока она была довольна своей жизнью: у нее были дети и красивый дом. Глупо осложнять себе жизнь, пытаясь пробудить желание в своем муже. Нет, она для него непривлекательна — и намерена оставаться такой впредь.
— Ты же не собираешься долго держать Чиппи взаперти? — умоляющим голосом произнесла Элен. — Для него же здесь все внове. Он наслушался ребят в школе. Сейчас Чиппи в таком возрасте, когда ему хочется чувствовать себя значительнее. — Она подошла к Леону. Он отступил в сторону, молча приглашая ее выйти на веранду. Она улыбнулась и прошла вперед. Леон вышел следом.
— Ты слишком снисходительна к ним, — сказал он, и хотя его голос был строг, у Элен создалось впечатление, что он не осуждает ее за это.
— Но они еще маленькие и к тому же совсем недавно пережили ужасный шок.
— Они довольно быстро от него оправились.