Чувство умиротворенности и покоя охватило Элен, когда она вышла из машины и остановилась, чтобы посмотреть на узкую долину, уходящую к морю.
— Извини, я пойду, мне что-то холодно, — сказала ей Кула и скрылась в доме.
Воздух был напоен ароматом цветов. К Элен подошла Фиона и встала рядом.
— Мне так нравится запах в нашем саду. А вам, миссис Стюарт?
— Мне тоже. Он чудесен.
— Вам грустно уезжать домой? — спросила девочка и добавила: — Мне так не хочется, чтобы вы нас покидали. — Голос Фионы дрогнул. — Не могли бы вы остаться еще ненадолго?
— Я и так уже задержалась на целую неделю. Мне надо возвращаться домой, дорогая.
— Но вы там совсем одна, — произнес Чиппи, подходя к ним. — Одному жить плохо. Мне бы это не понравилось.
— Конечно, тебе бы не понравилось, — печально улыбнувшись, согласилась Элен. — Но я привыкла к такой жизни.
— А чем вы занимаетесь?
— Разными делами. Читаю книги, немного рисую…
— Картины?
— Да, картины. Я вполне довольна своей жизнью, Чиппи, так что ты не должен расстраиваться из-за меня.
— Вам нравится жить одной, миссис Стюарт? — Леон стоял на дорожке, пристально глядя на Элен, и, казалось, напряженно ждал ее ответа.
— Я привыкла так жить, — произнесла она. Но Леон настойчиво повторил свой вопрос, и Элен была вынуждена на него ответить:
— Да, мне нравится жить одной.
— В вашем голосе нет уверенности, — неожиданно заявил Леон и после продолжительного напряженного молчания добавил: — Я бы хотел поговорить с вами наедине, миссис Стюарт, после ужина, когда дети лягут спать.
— Наедине? — Откуда этот трепет в груди? — Мне зайти к вам в кабинет?
— Если вас не затруднит. Там нам никто не помешает. — Его тон, как обычно, был сдержанным, взгляд — холодным и пристальным, выражение лица — строгим. Элен больше не стала его ни о чем спрашивать, и, помедлив, Леон повернулся и пошел в дом. Озадаченная его просьбой, Элен пошла следом за ним, даже не замечая, что дети идут рядом и что-то ей говорят.
Исполненная любопытством и каким-то совершенно неведомым волнением, от которого ее сердце забилось сильнее, Элен все же оказалась абсолютно не готовой к тому, что сказал ей Леон, когда она вошла в его в кабинет. Любезно предложив ей стул, он спокойным голосом без всяких предисловий произнес:
— Миссис Стюарт, я был совершенно серьезен, когда говорил вам сегодня, что браки по расчету, по большей части, бывают самыми удачными. — Он пододвинул себе стул и сел напротив нее. — Из разговора с вами я понял, что вы не надеетесь вступить во второй брак по любви. Я правильно вас понял?
— Д-да, — запинаясь промолвила Элен, судорожно пытаясь вспомнить, о каком же разговоре шла речь. Если она и произнесла что-то подобное, то лишь случайно, потому что этот вопрос она никогда не стала бы ни с кем обсуждать — разве только с очень близкой подругой. К тому же она вообще не собиралась второй раз выходить замуж.
— Я так и думал. А поскольку я тоже навряд ли смогу полюбить какую-нибудь женщину, то я делаю вам предложение… Подождите, не перебивайте меня, миссис Стюарт, выслушайте все до конца. — Он откинулся на спинку стула, и хотя его взгляд не отрывался от лица Элен, он, казалось, не видел ее. Его лицо выглядело мрачным. — На прошлой неделе мне сообщили, что мой брат не поправится — фактически ему осталось жить, самое большее, месяц…
— И дети останутся сиротами! О, как ужасно…
— У детей есть мать, — сдержанно напомнил он Элен, с полным основанием предполагая, что ей должна быть известна эта история. — Однако это не имеет значения, потому что она стала им совсем чужой. Их дом теперь будет здесь. Я внимательно наблюдал за вами, и мне стало ясно, что они очень привязались к вам, так же как и вы к ним. Поэтому я надеюсь, что смогу убедить вас остаться и заботиться о них…
— О… — Элен глубоко вздохнула.