— Да, у меня был большой перерыв. Девять лет.
— И что ты намерена делать, когда получишь степень магистра? Преподавать?
Она отрицательно покачала головой.
— Мне кажется, я не буду хорошим учителем.
— По-моему, от историков много не требуется. По крайней мере, за стенами университета.
— Может, и не требуется, — согласилась она, чувствуя себя глупой и совершенно бесполезной. Сжавшись под его оценивающим взглядом, девушка добавила:
— Вообще-то, я обещала маме получить степень магистра.
— А ты всегда выполняешь свои обещания?
— Да.
Пол разглядывал свою гостью медленно и неторопливо. Взгляд его живых блестящих голубых глаз задержался на спутанной гриве ее волос. Ясинта твердо встретила его взгляд, зная, что сейчас в ее глазах ярко сверкают золотистые искорки.
Мать иногда звала ее глазастой девчонкой… Она ничего не могла прочесть в почти равнодушном взоре Пола, но невольно напрягалась. Каждый ее нерв натянулся как струна. Когда его взгляд переместился на ее мягкие губы, она гордо вздернула подбородок, словно защищаясь и показывая свою независимость.
Ясинте не хотелось признаваться себе, что ее влечет к Полу. Она никогда еще не испытывала ничего подобного.
— Сокровище на свете разве есть ценней, чем незапятнанная честь? — продекламировал Пол.
Шекспир. Двусмысленность этой цитаты неприятно задела ее.
— Да, что-то в этом роде, — сухо ответила она. Напряжение между ними росло и уже становилось ощутимым. Оно рождалось из невысказанных мыслей, из эмоций, в которых Ясинте не хотелось разбираться.
И когда она уже думала, что вот-вот взорвется, он проворчал:
— Очень благородно.
— Едва ли. Каждый ребенок знает, что нужно выполнять данные обещания.
— Но дети обычно забывают об этом, становясь старше.
Только теперь Ясинта вспомнила об Ауре, которая разбила сердце Пола, бросив его перед самой свадьбой. Она хотела возразить, но промолчала. Один взгляд на его замкнутое лицо убедил ее, что напряжение разрядить уже не удастся.
Пол поинтересовался новой системой оплаты обучения в университете, и пока они обсуждали эту нейтральную тему, Ясинта успела забыть о своей неловкости. И об отстраненном выражении, которое промелькнуло на его лице.
— Жерар думает, что после защиты диссертации ты получишь причитающиеся почести, — сказал он все с таким же непроницаемым выражением лица.
Какая-то неуловимая нотка в его голосе снова сделала фразу двусмысленной.
— Он несколько пристрастен, — ответила Ясинта. Конечно, сейчас она — гостья Пола, но это не налагает на нее обязательств терпеть его оскорбления.
— Мы всегда склонны пристрастно оценивать тех, кого любим, — мягко сказал Макальпин.
— Или тех, кого учили, — отозвалась она так же вежливо. — Пожалуй, мне надо распаковать вещи. Поднос отнести на кухню?
— Спасибо, я сам, — ответил Пол, вставая и забирая поднос.
По пути в холл Ясинта никак не могла избавиться от странной тяжести в груди. Ее наполняло необычное щекочущее чувство, которое одновременно раздражало и смущало.
Будь же разумной, укорила себя девушка. Будь объективной и беспристрастной. Не так уж удивительно, что ее привлекает такой великолепный мужчина. В нем есть разум и уверенность в себе, не переходящая в самовлюбленность.
Пол Макальпин, наверное, никогда не попадал в ситуацию, где утратил бы контроль над собой.
Счастливчик, решила она сердито. И прищурилась, выйдя с затененной веранды на яркое солнышко.
Глава 2
Все имущество Ясинты умещалось в два чемодана.
На заднем сиденье машины Жерара, надежно стянутые ремнями, лежали компьютер, принтер да несколько коробок с книгами.
Немного за почти тридцать лет жизни, подумала Ясинта грустно, вынимая чемодан из багажника.