Эти синяки на моем теле тоже оставлены не-Сэсилом, не так ли? И эта рана на моем животе сделана ножом этого не-Сэсила. Он повсюду, этот не-Сэсил.
– Дитя мое, ты расстроена.
– Да, я расстроена. Женщина расстраивается, когда мужчина, похожий на ее мужа, привязывает ее к дереву и обещает, изнасиловать. Большинство женщин расстроились бы, если бы к их животу приставили нож, к месту, где вот уже три месяца не было кровотечения, – прошипела Саксан. И без того бледное лицо свекрови побелело еще больше. – Странно, не правда ли, миледи? Не-Сэсил так беспокоится о том, что находится в утробе жены Ботолфа. Он говорил о том, что сам осеменит меня и таким образом получит все, чего хочет. Так он поступил с Элис. Затем он решил проверить, беременна ли я от Ботолфа, и собирался просто разрезать мой живот. Когда вы поверите, миледи?! – продолжала Саксан, и теперь в ее гневном голосе чувствовалась мольба. – Когда ваш сын и его семья будут лежать мертвыми у ваших ног и Сэсил придет сюда, чтобы править, и руки его будут обагрены нашей кровью? Вам нужны еще доказательства? После случившегося сегодня я думаю, что смогу их скоро представить. Я преподнесу их вам на блюде, подобно тому как голова Иоанна Крестителя была преподнесена Саломее!
Леди Мери вскрикнула и выбежала из комнаты. Саксан вздохнула и покачала головой. Своей тирадой она ничего не добилась, только глубоко обидела свекровь, поскольку чувствовала необходимость выплеснуть на кого-нибудь свою злость. В еще более плохом настроении, чем раньше, Саксан влезла в корыто, стиснув зубы от жжения в ране на животе.
– Где леди Мери? – спросила Джейн, входя с компрессом из трав.
– Мой язык выгнал ее из комнаты, – слабо улыбнулась Саксан. – Боюсь, что я была очень злая.
– Не может быть.
– Может, может. Пойди помоги мне намылить спину. И потри ее как следует. Я чувствую себя грязной.
– Вас изнасиловали, миледи? – неуверенно спросила Джейн, выполняя просьбу госпожи.
– Нет, но мне угрожали и меня били. Джейн, сколько времени я замужем?
– На следующей неделе будет четыре месяца, миледи.
– Так вот, Джейн, если последние месячные были у меня через две недели после брачной ночи, что, по-твоему, это означает?
Джейн несколько мгновений удивленно смотрела на Саксан.
– Вы беременны.
– Я тоже так думаю.
– Вас тошнило?
– Нет, хотя по утрам стало трудно вставать, хочется еще полежать в постели.
– Это один из признаков. Вам повезло, миледи. Многих женщин тошнит каждое утро или они падают в обморок. – Она покачала головой. – Мне следовало бы заметить это самой. Я ваша горничная, ухаживаю за вами ежедневно и должна была обратить на это внимание, тем более что это моя обязанность.
– Ах, даже я не обратила на это внимания. И Ботолф тоже, хотя однажды я его не подпустила к себе из-за своих женских дел.
– Мужчины часто ничего не замечают, пока живот женщины не начнет округляться, а ребенок – толкаться в нем.
– Я сама не обращала внимания на отсутствие месячных, пока Сэсил не коснулся моего живота.
Взгляд Джейн опустился ниже, и она вскрикнула:
– Вас порезали!
– Не сильно, но могло быть намного хуже. Судьба – злая штука. Надо же было так случиться: благодаря Сэсилу я поняла, что беременна. Я уже сказала леди Мери, но думаю, что она не передаст Ботолфу. Боюсь, некоторое время она вообще не сможет говорить.
– Значит, вы хотите, чтобы я молчала, пока вы не скажете его светлости?
– Именно так. Он все еще ищет Сэсила?
– Да, миледи, вряд ли он вернется до ночи. К тому времени как Саксан выкупалась и надела халат, пришла Тильда. Саксан выпила настой, который приготовила Джейн, и легла. Как только горничная вышла из комнаты и унесла корыто, Тильда присела на кровать и взяла руку сестры.
– Тебя изнасиловали, Саксан?
– Нет.